ом. Но и он, несмотря на звание и награды, был человеком подневольным. Уже час он сидел в своём крошечном кабинете, что занимал в полицейском управлении города Москвы, и сверлил бесцветными глазами раскрытую картонную папку с исписанными рукой полицейского писаря листами. Папка значилась за номером 113 и имела пометку, указывающую, что дело это об убийстве.
Когда его разбудили посреди ночи и доставили на место преступления, он сначала решил, что это розыгрыш. Ну кто, позвольте спросить, решил убить именно этого человека? Это же абсолютно бессмысленно! И почему на виду у всех? И таким странным образом? Действительно, мысль, что это чья-то глупая шутка, уж очень манила полковника. Но теперь, сидя за столом и ещё раз припоминая подробности увиденного, Смоловой понимал: всё это чистая правда – сомнений быть не могло.
На мгновение лицо полковника перекосилось. В этом деле он должен показать себя как никогда! Сделать всё возможное и невозможное и поймать душегуба! Нельзя ударить в грязь лицом, тем более когда рядом маячит этот граф в сопровождении молодого Василия Громова. Им он в этом расследовании не уступит.
Он снова опустил глаза к папке и стал изучать всё, что ему рассказали за время допросов, чтобы расположить события в правильном порядке и наконец увидеть всю картину целиком.
– Ну что ж, – пробормотал Смоловой, – попробуем ещё разок… Началось всё с… Так-так, утро пятницы…
Глава 1
Была самая обычная пятница. Первые лучи скудного ноябрьского солнца подсветили два мраморных хобота, поднятых вверх и похожих на змей, готовых к смертоносному броску. Они венчали головы монументальных изваяний, видимо представляющих каких-то мифических существ неизвестной породы. Помимо слоновьих голов, эти чудовища имели когтистые птичьи лапы, массивные туловища, покрытые чешуёй, и длинные хвосты с кисточками на концах. Существа, высеченные неизвестным скульптором из цельных кусков белого мрамора, размещались по сторонам от парадного входа московского особняка княгини Анны Павловны Рагозиной. И именно из-за их причудливых форм дом этот в городе иначе как «Мраморный слон» не именовали.
Богатый особняк княгини находился на одной из ближайших к Кремлю улиц и хорошо был известен хлебосольностью и гостеприимством. Особенно по пятницам. Именно в этот день каждую неделю сезона Анна Павловна делала у себя приёмы, на которые быть приглашёнными почитали за честь все аристократы и прочие видные деятели старой столицы.
Утро нынче началось как ничем не примечательное, за исключением того, что одна из горничных, а именно Евдокия Удалова, или просто Дуня, не поднялась с постели. Причина была банальная, никого не удивившая. Накануне девушка сильно бледнела и постоянно хваталась за живот, так что её было решено не выпускать к господам. За ночь состояние Дуни ухудшилось. Мадам Дабль, экономка княгини, чопорная француженка сорока восьми лет, прямая и длинная, как жердь, мельком взглянула на белое лицо горничной и, недовольно поджав губы, процедила:
– Ешели завтра не поднимешься, отошлу в деревню. Вот там и нахворашся вволю.
Всё же остальное в доме шло по плану. Продукты подвезли строго ко времени, так что на кухне уже вовсю ощипывали сотню чёрных цыплят, которых должны были за обедом подать под брусничным соусом на французский манер. По всему дому натирался паркет, полировались зеркала и ставились новые свечи.
Княгиня Рагозина в столь ранний час уже не спала. С возрастом ей всё меньше требовалось времени на ночной отдых, так что с первыми лучами солнца она открывала глаза, но вставать не торопилась. Любила она утренние час-два провести в мягкой постели за каким-нибудь полезным делом. Могла созерцать сквозь раздвинутые шторы небо и ветви раскидистой яблони, что росла перед самыми её окнами. Могла погрустить о прошедшей молодости, весёлой и яркой. Могла и поразмыслить о будущем, хоть его, в силу возраста, у неё оставалось не так уж много.
Сегодня же была пятница, и это означало, что придётся княгине с утра поработать. Приладив старое треснутое пенсне на такой же старый нос, Анна Павловна с живым интересом начала просматривать свежую газету из стопки бумаг, лежавших на прикроватном столике. Было там и несколько рукописных листков, где перечислялись самые последние сплетни и темы, популярные нынче среди московского бомонда. Княгиня изучала новости и происшествия, имевшие место за последние дни, чтобы не ударить в грязь лицом на собственном приёме. Дело это было важное, ответственное и значило много для поддержания соответствующей репутации.
Анна Павловна в свете считалась личностью незаурядной и привлекала к себе немало внимания. Первое и главное, по мнению многих, достоинство вдовствующей хозяйки «Мраморного слона» заключалось в неприличного размера состоянии и очень преклонном возрасте княгини. У неё было множество близких и дальних родственников, с коими она поддерживала отношения и коим всегда была готова помочь хоть материально, хоть советом, если только видела для этой помощи веские причины. В противных же случаях она ограничивалась приглашением на свой пятничный обед, что, кстати, тоже было немало.
Чтобы читатель более ясно представил себе старую княгиню, скажем, что была она