она смотрит на меня. И не только смотрит, но еще и похохатывает. Доказать не могу, но ощущение есть».
«А почему ту девушку зовут Бабой Ягой?», – осмелев, спросил я.
Семен помрачнел.
– Ты видел эту платформу, на которой она летает? Так вот, управлять ею никто, кроме нее, не может. Хотя она долго разрабатывалась, в результате чего были открыты неизвестные законы гравитации. Экспериментальный образец был создан, но управлять им могла только Баба Яга. Остальных экспериментаторов платформа просто сбрасывала. В отделе был даже объявлен конкурс, кто дольше всех простоит на ней. Но когда третьего участника конкурса скорая помощь отвезла в травмопункт, приказом директора конкурс был прекращен. И тут появилась Баб Яга, которая после окончания Физфака МГУ поступила в институтскую аспирантуру. Она что-то прошептала, встала на платформу, и понеслась с фантастической скоростью. Из экспериментального корпуса вылетела во двор и пронеслась по всем аллеям парка. Что было после, не описуемо. Начальник отдела, со слезами на глазах, назвал ее «Наше золотце», даже пытался обнять за талию, но безуспешно. Однако… увы, платформа продолжала вести себя как норовистый конь, признавая только одного хозяина, вернее хозяйку. Еще трое увечных оказались в травмопункте с травмами средней тяжести. Тема, которая должна была завершиться триумфально предъявлением опытного образца и затем серийным выпуском на предприятии оборонки, с треском валилась в тар-тартары. Это был заказ Министерства Обороны для десантников. Представляешь картину, из самолета вылетает армия десантников на таких платформах и перемещается с огромной скоростью. Но пока все тормозится. И еще одна странность, в присутствии начальника отдела Теологии – отца Серафима, платформа не работает. Уже открыто говорят, что тут замешана чертовщина, хотя в нашем заведении это слово запрещено. Здесь все изыскания, так или иначе связаны непонятно с чем, может быть, и с этим самым.
– Можешь себе представить? Министерство Обороны требует, опытный экземпляр налицо, а институт не может сдать изделие по причинам, которые никак не назовешь объективными. Сам понимаешь, субъективизм в нашей стране не поощряется. Наше начальство нервничает. Оно ведь еще помнит те времена, когда за субъективизм можно было отправиться на лесоповал.
Я крепко задумался.
Этим закончился мой первый рабочий день. Из институтской проходной я вышел одновременно с начальником отдела Космической связи. На его голове по-прежнему красовался шлем с висюльками. Он подошел к своей машине, снял шлем и приладил его на крыше Москвича. Помимо него, в машину набились еще сотрудники института. Я подумал, что Москвич не сдвинется, но он очень лихо стартанул. Похоже, что у него был мотор Мерседеса. Стоявший рядом со мной на автобусной остановке, обращаясь к соседу, завистливо сказал: «Ишь, как Сева рванул на космической энергии». Мне очень