Леонид Саввич был растерян. – И как ты к нам прошла?
– Шкурки, потому что я твоя землячка, из Перми, у нас там звероферма, а я ее директор.
– Я же не из Перми!
– А ты побольше шуми, побольше!
– И ты ему шкурки пришлешь?
– Ты у меня первый среди чудаков.
– Может получиться неудобно…
– Уже получилось.
Леонид Саввич вздрогнул. Он очень боялся потерять место. С дипломом Историко-архивного сорокалетнему мужчине трудно устроиться.
Антонина опустилась на свободный стул напротив Леонида Саввича. Вынула из сумочки очки, не спеша надела их, и серые выпуклые глаза стали громадными, как у стрекозы.
– Ты меня подвел, – сказала она негромко. – Ох и подвел ты меня, зайчик!
Леонид Саввич стал доставать из-под стола кейс с альбомом, он был готов уже на все – только бы не вылететь из института.
Антонина снизила голос до шепота.
– Ты вчера не предохранялся?
– Как? – Вчерашний роман был покрыт дымкой древности.
– И я от тебя понесла. Будем рожать богатыря.
Среди мужчин сегодня еще существуют экземпляры, которые уверены, что о зачатии будущая мать знает в тот же день. Или допускают такую мысль.
Леонид Саввич относился именно к этим мужчинам. Кидая ему в лицо обвинение, Антонина ничем не рисковала.
– Я не понял, – сказал библиограф. – Разве так бывает?
– С тобой, суслик, чего только не бывает. Я с утра была у гинеколога, и он сообщил, что я изнасилована особо яростным самцом и теперь рожу богатыря – как две капли воды ты, мой зайчик.
– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал Леонид Саввич. – Так не бывает.
– Это у твоей Сонечки не бывает… впрочем, не исключено, что я соглашусь на аборт. Скинемся по тысяче баксов?
Тут Леонид Саввич расплылся в улыбке. Как-то Сонечка делала аборт, раз в жизни. Он обошелся в десять раз дешевле.
– Улыбаешься? – грозно спросила Антонина и тут же сменила тон. Обвела взглядом длинные полки с папками и спросила: – Тут все записано?
– Да, все записано… – Леонид Саввич не успел переключиться, он все еще думал о цене аборта.
– И рост, и вес, и фотографии персонажей?
– Все, все! – И куда она клонит? Леонид Саввич уже начал понимать, что страстная любовница таит в себе серьезную угрозу его существованию.
– Ну, покажи, – сказала Антонина.
– Что покажи?
– Личное дело Владимира Ильича Ленина покажи.
– Невозможно, – сказал библиограф.
– Это почему так?
– Нет такого дела – тут целый кабинет, сотни дел! Это же вся жизнь нашего государства!
– Вот именно, – согласилась Антонина. – И что ты решил с марками?
– Я хотел бы их взять, но, конечно, не за ту сумму, которую ты назвала.
– А какую сумму я назвала?
– Две тысячи долларов, – прошептал Леонид Саввич. Их могли подслушать.
– Три тысячи, – ответила Антонина.
– Разве? – Он в самом деле забыл, ему казалось, что была названа меньшая сумма. Впрочем,