он оказался в искусственном гроте, под который был оформлен подземный этаж санатория. Погруженная в полумрак пещера освещалась тусклой желтой подсветкой, встроенной в каменные грубые выступы стен и сводчатых потолков.
– Ни хрена себе… – вырвалось у Павла Николаича. – Вот так диво дивное!
Пол был засыпан мелкой галькой, какую можно встретить на пляжах. Вдоль стен стояли шезлонги с теплыми полотенцами на них. Воронин пошел вглубь пещеры. Грязелечебницу он вскоре отыскал. Она оказалась в проходе справа, когда Воронин зашел в самое просторное место грота, где воздух был пропитан морской солью.
Два ряда, в первом по шесть мраморных ванн, наполненных лечебной темно-коричневой грязью, во втором столько же кушеток, накрытых полиэтиленовыми простынями, представляли собой грязелечебницу. На входе Павла Николаича встретил низкорослый, широкоплечий стероидный лысик с бородой в санитарном жилете и брюках темно-бирюзового цвета. На бейджике Воронин прочел имя: Эдуард Робертович (Бальнеолог).Тот поправил съехавшие на нос очки и скрестив руки на груди, смерил пациента взглядом:
– Вы на грязевые ванны или обычные грязи?
– Одну минуту…
С этими словами Воронин нашел санаторно-курортную карту и протянул ее Эдуарду. Бальнеолог пристально всмотрелся в полученный документ и отошел к свету, вчитываясь.
– Так-с… вам рекомендованы оба вида процедур на ваше усмотрение, но начинать стоит с классики. Раздевайтесь и ложитесь на кушетку. – бородач поднял голову.
«Хм, а этот амбал вполне годится на роль убийцы…»– заметил про себя Павел Николаич, ослабляя пояс халата.
Воронин скинул одежды и расположился на мягкой кушетке. Эдуард на время ушел, и сыщик остался в пещере один. Других пациентов не было. Вскоре врач вернулся, неся в руке ведро с лечебной грязью, от которой исходил пар.
– Ух, какое у вас тело – шедевр! – прошептал он и поставил рядом с ним ведро с темной вязкой жидкостью.
– Горячо, зараза… – процедил, едва не подскочив Воронин.
– Расслабьтесь, скоро тело привыкнет. – Бородач, подобно скульптуру, растирал грязь по всему телу, стремясь придать своему творению желаемый вид. Его грубые и тяжелые ручищи знали свою работу.
Вскоре грязь перестала казаться огненной и доставляла телу удовольствие. Начав согревать его, как снаружи, так и изнутри, она постепенно застывала, слегка сковывая и ограничивая движения конечностей. Наконец, Эдуард обложил все его тело от самой шеи до ног, оставив нетронутым только лицо.
– Ну-с, лежите, наслаждайтесь, ловите кайф. Двадцать минут. А я пока отлучусь, – смывая грязь со своих огромных ручищ, проговорил бальнеолог и ушел.
Время процедуры подходило к концу, когда Павел Николаич услышал приглушенные голоса. Один из них принадлежал Эдуарду Робертовичу, а второй был строгий женский голос.
– Эдик, ты занят? Надо обсудить дело.
– Сейчас? – прошептал бальнеолог. – У меня там пациент ждет. И лишние уши нам ни к чему.
– Ладно.