успел Мишель спросить, что я думаю о песне, как я сказала:
– Повтори!
Он сыграл «Аккордеониста» второй раз, затем третий.
И продолжал играть еще. Он пришел ко мне в два часа дня, я отпустила его в пять утра. Теперь я знала песню наизусть и хотела исполнить ее в «Бобине», где дебютировала в тот же вечер. Мишель пошел со мной на репетицию и присутствовал на премьере… Он присоединился к своей части с опозданием на три дня.
Эдит Пиаф с французским композитором Мишелем Эмером (слева), американским актером Эдди Константином (второй справа) и французским певцом Шарлем Азнавуром (справа)
Ему грозил трибунал, но он был счастлив, хотя «Аккордеониста» встретили несколько сдержанно. Немного сбитый с толку зритель, прослушав песню, не знал, кончилась она или нет.
Позднее «Аккордеонист» взял полный реванш.
Автор стихов и музыки Мишель Эмер обладает редким даром находить такие мелодии, которые запоминаются с первого раза.
Я уже писала о значении текста песен. Однако песня – это еще и «мотив». Как это ни покажется глупо. «Если песня не имеет мотива, – писал Жан Виенер, автор «Грисби», – это еще не песня». И он подчеркивал, что мотив – это «мелодическая, простая, симметрическая, логичная, постоянная, всем доступная музыкальная линия, которую запоминают почти немедленно».
Мишель Эмер сочиняет свои мелодии так же, как яблоня приносит плоды.
Его смелость подчас ошеломляет слушателей, как удар под ложечку. Но не было случая, чтобы его песни не имели успеха, и я чувствую себя всегда в безопасности, когда исполняю одну из тех, которые были написаны им для меня: «Господин Ленобль», «Телеграмма», «Что с тобой, Джон?», «Заигранная пластинка» и многие другие, не забывая «По ту сторону улицы»:
Уж очень она любит весело пожить,
Уж очень она любит красивых ребят,
Уж очень спешит сердце с сердцем сложить,
Что самый неожиданный дает результат!
С Анри Конте я познакомилась на киностудии в 1944 году, когда снималась в фильме «Монмартр-на-Сене». Ему, как журналисту, была поручена реклама. Однажды в буфете он сказал мне, что лет десять назад «баловался» стихами.
Одна из его песен «Переправа», написанная на музыку Жака Симоно, понравилась Люсьенн Буайе, но по своему драматизму была ей явно противопоказана. И вот критики, не очень любящие, когда идут вразрез с их привычками, и обладающие пристрастием к классификации, стали напоминать Люсьенн, что ее сила – в «обаянии» и что ей надо помнить об этом. Она не сопротивлялась, бросила «Переправу», а разочарованный Анри Конте перестал писать песни.
Но он писал стихи. Я прочла некоторые из них и в восторге просила написать мне песню. Вскоре он принес две: «Брюнет и блондин» и «Это была любовная история». Чутье не обмануло меня. Перед Анри Конте открывалась блестящая карьера поэта-песенника.
Так и случилось, и эта карьера продолжается поныне. Я обязана ему многими, вероятно лучшими в моем репертуаре произведениями. Названия? Во-первых, «Бродяга»…
Этот паренек
Отшагал сто дорог
И