некий Адольф Гитлер, лидер Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Что же привлекло Смита в этом экзальтированном ораторе, бывшем ефрейторе с неудавшейся художественной карьерой? А именно то, что Гитлер с фанатичной одержимостью проповедовал две идеи, идеально укладывавшиеся в планы его заокеанских наблюдателей: во-первых, необходимость полного уничтожения, ликвидации большевизма как мировой угрозы, и во-вторых, установление в Германии прочной, железной диктатуры, способной мобилизовать нацию для этой священной борьбы с марксизмом и для завоевания «жизненного пространства» на Востоке. Это был именно тот профиль, который искали!
И вот, 20 ноября 1922 года (заметьте, всего через семь месяцев после подписания Рапалльского договора!), состоялась их первая задокументированная встреча. Трумэн Смит встретился с Гитлером в Мюнхене. Видимо, харизма, фанатизм и радикальные антикоммунистические взгляды Гитлера произвели на американского атташе должное впечатление. Гитлер показался Смиту фигурой «очень перспективной», человеком, на которого можно было сделать ставку. И в этот же самый день, что весьма показательно, к будущему фюреру был приставлен своего рода «смотрящий», куратор от влиятельных американских кругов – Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль, по прозвищу «Путци». Ганфштенгль, выпускник Гарварда, выходец из богатой семьи с германо-американскими корнями, владелец издательства, вращавшийся в высших кругах Мюнхена, стал близким другом, финансовым спонсором и международным пиарщиком Гитлера на многие годы, обеспечивая ему доступ к нужным людям и ресурсам. О реальности этой встречи и роли Смита свидетельствует, как вы верно подметили, запись, сделанная помощником американского атташе, которую лишь спустя полвека, в конце 70-х годов, совершенно случайно обнаружил в архивах Йельского университета дотошный немецкий историк Эберхард Йекель. История иногда оставляет такие вот улики, которые десятилетиями ждут своего часа.
С этого дня, с ноября 1922 года, можно считать, был дан старт долгосрочному проекту по взращиванию Гитлера. Невидимые, но мощные финансовые потоки потекли в кассу НСДАП. Западные банкиры (например, через банк Дилона Рида в Нью-Йорке или Шрёдер-банк, имевший филиалы и в Лондоне, и в Нью-Йорке), крупные промышленники (как американские, вроде Генри Форда, открыто симпатизировавшего Гитлеру и награжденного нацистским орденом, так и влиятельные круги самой германской индустрии, напуганные «красной угрозой» и мечтавшие о сильной руке, которая покончит с профсоюзами и нестабильностью Веймарской республики – вспомним встречу Гитлера с промышленниками в Дюссельдорфе) начали активно, хотя поначалу и не всегда явно, спонсировать нацистскую партию. Деньги шли на партийную прессу, на содержание штурмовых отрядов СА, на организацию митингов, на подкуп чиновников – на все то, что было необходимо для захвата власти. Это была целенаправленная инвестиция в политический проект, который должен был принести колоссальные дивиденды: