похожий на тот, что использовался для активации лунного узла.
– Это квантовый ключ к системам Архивов, – пояснила она. – Он позволит вам поддерживать связь со мной, несмотря на протоколы изоляции. И… это может пригодиться, если что-то пойдет не так.
НЕКСУС-7 принял кристалл, отмечая его странную пульсацию – словно крошечное сердце, бьющееся в такт с метакристаллом Архивов.
– Я буду на связи, – пообещал он. – И продолжу документировать процесс Конвергенции со всей возможной объективностью.
Алессандра кивнула, затем повернулась к Дамиру.
– Будьте осторожны, художник. Каждый новый узел требует больше энергии и создает более сильный резонанс. Ваше сознание будет подвергаться все большему давлению.
– Я готов, – уверенно ответил Дамир. – Теперь я понимаю, почему создавал свои "хронотопические инсталляции" все эти годы. Это была не просто интуиция художника, а квантовый резонанс с грядущей Конвергенцией.
Искажение воздуха вокруг них усилилось, превращаясь в настоящий вихрь вероятностей, в котором можно было мельком увидеть другие места, другие времена, другие версии реальности.
– Прощайте, – сказал Дэвид. – И одновременно – до скорой встречи. В вечности Конвергенции все временные разделения теряют смысл.
Последнее, что увидел НЕКСУС-7 перед тем, как квантовый вихрь поглотил их с Дамиром, было лицо Алессандры Керр – решительное, спокойное, с глазами, светящимися мудростью и надеждой. Лицо женщины, которая готовилась изменить судьбу всех временных линий.
А затем реальность вокруг них исчезла, растворилась в потоке чистой квантовой энергии, несущей их к следующей главе в истории Конвергенции.
СЕКЦИЯ II: РАЗУМ
Глава 1: Исток
12 июня 2035. Милан, Италия. Нейрокогнитивная лаборатория Миланского университета.
Молодая Алессандра Керр, двадцатисемилетний нейробиолог с амбициями, превосходящими возможности современной науки, нетерпеливо постукивала пальцами по столу, ожидая загрузки результатов эксперимента. Лаборатория была погружена в полумрак – лишь мониторы компьютеров и индикаторы оборудования создавали островки голубоватого света в пространстве, заполненном высокотехнологичными приборами.
– Загрузка завершена на 87%, – сообщил электронный помощник с легким итальянским акцентом. – Расчетное время до полного анализа данных: две минуты сорок семь секунд.
Алессандра вздохнула, откинувшись в кресле. Два года исследований, тысячи часов моделирования, сотни экспериментов с нейронными культурами – все ради этого момента. Если она права, эти данные подтвердят ее революционную теорию квантовой природы сознания и откроют путь к созданию первого истинного нейроинтерфейса, способного не просто считывать нейронную активность, но и взаимодействовать с самой сутью человеческого мышления.
Ее внимание привлек звук открывающейся двери. В лабораторию вошел профессор Марко Белли, научный руководитель и самый суровый критик ее работы.
– Все