розового ее лицо стало малиновым. Мне захотелось узнать, каков предел оттенка красного у кожи Синди.
– Синди, пожалуйста, успокойтесь. Пропал ваш близкий человек. Вы уже обращались в полицию?
– О, нет. Как я могу. Это просто… хороший друг, ничего более. В полиции меня бы даже слушать не стали.
– Однако он настолько хороший друг, что вы потратили свой выходной, чтобы нанять частного детектива. Видимо, дело важное.
– Очень важное! Аксель Ферсен – мой единственный друг, родственная душа. Я с ума схожу последние месяцы, гадая, что с ним случилось.
Ничего себе, месяцы. Девчонка и впрямь очень терпеливая. На вид Синди Чен было не больше двадцати-двадцати двух лет, хотя, насколько я знал, китаянки долго могли сохранять моложавый вид без косметических ухищрений.
– Понимаете, мистер Стин, я ведь совсем одна в этом городе, – заговорила она. – Я родилась и выросла в Сан-Франциско, там живет вся моя семья. Отец очень традиционен, хотя он и родился в США, но до сих пор сопротивляется ассимиляции, ведет бизнес в чайнатауне и общается только с представителями диаспоры. Он еще помнит «Акт об исключении китайцев», понимаете?4 Помнит полицейские рейды, особенно во время войны, когда любой человек в форме мог остановить его просто на улице, чтобы проверить документы. Хотя папа отлично говорит по-английски, он до сих под боится покидать пределы нашего квартала, ему кажется, что все на него смотрят, как на преступника.
– Это я могу понять. Только в обратную сторону. Моя прабабка была откуда-то из Юго-Восточной Азии. Нам было запрещено об этом упоминать. Отец всю жизнь стеснялся своего миндалевидного разреза глаз, а нам с братьями нельзя было на пушечный выстрел приближаться к чайнатауну.
– У меня тоже есть двое старших братьев, которые закончили колледж и получили относительную свободу, но я – единственная дочь, – кивнула Синди. – Еще когда я училась в школе, отец и его старый друг договорились о свадьбе между их детьми, о том, что я выйду замуж за Эвана Линя. Мы с Эваном знаем друг друга с детства, он был скорее мне любимым братом, даже ближе, чем мои собственные родные братья, потому что они сильно меня старше. Мы отлично ладили, но, знаете… никогда не были друг в друга влюблены. Я вообще не знала, что такое любовь, а отец говорил, что в браке это не главное. Мы с Эваном всегда знали, что поженимся, и к моему семнадцатилетию все было готово к свадьбе, но… Но я… Не была уверена.
– Вы захотели пожить собственной жизнью. Вне границ чайнатауна.
– Именно. Я сумела скопить немного денег, когда подрабатывала во время учебы в школе, и купила билет до Лос-Анджелеса. Отец был в ярости, конечно, но братья и мама меня поддержали. Мама даже… ухитрялась присылать мне немного денег. Пока не умерла год назад.
– Сочувствую вашей утрате.
– Благодарю. Отец после этого еще больше на меня обозлился. Он утверждал, что мама умерла из-за того, что я разбила ей сердце, сбежав из семьи. Но я знаю, что это неправда. Мама считала, что, если бы наш брак