покороче, – жестами показываю. – Как тебя мама называла?
– Мама?! – он смеётся, выпуская из глотки клубы дыма. – Ты совсем ничего не знаешь о драконах. У нас яйца папы высиживают. А когда мы вылупляемся, то должны бежать как можно быстрее!
– Зачем? – поднимаю бровь.
– Потому что тех, кто медленно бежит, съедает та самая мама. Не успеешь спрыгнуть со скалы и полететь – станешь её обедом.
Обалдеваю от полученной информации. Какие-то пингвины-спартанцы, а не драконы.
– Ладно, раз мама тебя никак не называла… Можешь ещё раз повторить своё заклинание?
– Дрейкураридраму…
– Стоп! – поднимаю руку. – Дрейкур. Нет, Дрейк. Буду называть тебя так, можно?
– Странное какое-то имя. Но мне нравится. Можешь звать так, – соглашается дракон.
– Слушай, Дрейк, расскажи-ка, в вашем мире лошади разговаривают? – поглядываю на гнедую подо мной.
– Лошади нет, а единороги очень даже. Фиг заткнёшь, щебечут, как утренние пташки. Только и знают, что болтать, прихорашиваться да на отражение глядеть, неразумные, в общем.
Усмехаюсь:
– Да, я тоже таких знаю, только без копыт и рогов. Здесь у вас, наверное, и русалки водятся, – шучу.
– Конечно. А вот про людей я раньше не слышал.
– Ну, а мы есть, – развожу руками и слезаю с лошади.
Беру под уздцы и веду к ближайшему дереву. Привязать хочу, чтоб не убежала, вдруг пригодится ещё.
– Э, слушай, Иван, а ты голодный? – спрашивает Дрейк.
И тут осознаю – жрать-то хочется. Сколько я не ел? А здесь есть еда, которую мне можно? А то раз нет людей, то и еды человеческой не найдётся, наверное.
– Голодный, – отвечаю, а желудок в подтверждение громко урчит.
– Так это, давай я дыхну разок, – говорит дракон и красноречиво смотрит на лошадь.
Лошадь не менее красноречиво смотрит на дракона, начинает панически ржать и яростно вырываться. Еле удерживаю.
– Что ты такое говоришь?! – восклицаю. – Она мне жизнь спасла! Да и тебе, между прочим, тоже! И вообще, побывала она в таких местах, после которых в рот не тянут, а то пострашнее диареи хапнешь что-нибудь.
– А мне-то она как жизнь спасла? – таращит огромные жёлтые глазища Дрейк.
– Как-как? Вынесла меня из твоей… эм… пищеварительной системы, – поясняю. – А то, если бы я внутри остался, начал бы наружу проход пробивать, – на мгновение представляю, как я, будто извращённая версия Чужого, с криком вырываюсь из брюха дракона. – А переварился, и того хуже было бы.
– Ну, если так, пусть живёт, – басит чешуйчатый.
А лошадь быстро успокаивается и пару раз хлопает своими огромными ресницами, исподлобья поглядывая то на меня, то на дракона. Ну точно разумная.
– Ты меня понимаешь? – что ж я раньше не догадался просто спросить у неё самой.
Лошадка фыркает и кивает, а потом прядёт ушами. Дракон тоже настораживается и в сторону глядит:
– Ой, кажется, у нас гости.
3.
– Прячься, – неожиданно