отца будет здесь.
Света едва дала ему договорить: – Константин Трипетович, я не боюсь. Ведь рядом вы с Фомой. И Ядвига Игоревна сказала, что, если что-то выйдет из-под контроля, чтоб я тут же вызвала ее. Два самых могущественных волшебника в меня верят. Все будет нормально. Это же всего лишь маленькая ложь.
– Ну да, маленькая ложь. Вот только кому…Весь день я пробовал вызнать кого пришлет отец. Понимаешь, это может быть кто угодно, в самом ужасом облике, – не на шутку волновался Кощей.
– Костяш, помнишь, как Чернобог злился, что ты перешел на сторону Велеса, потом злился, что ты остался в чертогах сторожем работать, потом, когда мы с тобой подружились. Злость и недовольство – это постоянное состояние твоего батюшки. Не накручивай себя. В конце концов ты сын Чернобога и Мораны, самый могущественный колдун на земле, хоть сам уже об этом позабыл, – воодушевленно поддержал Кощея Фома.
– Сын Мораны…, – начала было удивленная Света расспросы, но осеклась под строгим взглядом капибары.
– Ты прав, друг мой, – Кощей будто очнулся от своих невеселых мыслей, кто бы ни был посланником, мы справимся. Может хватит врать? Я ведь Кощей…, – он развернулся и быстро вышел из гостиной.
После нескольких минут молчания Света не выдержала и накинулась с вопросами на Фому: – Мама Константина Трипетовича – богиня смерти? Ужас! Хоть бы намекнули! А если Чернобог ее пришлет? Вот это да!…
Фома иронично смотрел как Света в волнении скачет по комнате. Покачивая головой, капибара остановил панические вопли лягушки: – Не волнуйся, маму он точно не пришлет.
– Рассказывай! Чего я еще не знаю?! – упрямилась Света.
– Богиня смерти! Скажешь тоже. Вот ведь горазды люди преувеличивать. Морана спокойно живет за Калиновым мостом, на границе того и этого мира, ближе к тому миру, конечно. Если человек, приходя в иной мир не знает куда ему дальше идти, она наставляет его на путь истинный, как клубок расплетая его духовную и светскую жизнь, чтоб он понял куда ему идти, в мир Нави или в мир Слави. Там не так все просто. Это мне Костяш рассказывал о ней. Морана рукодельница, живет себе тихо, вяжет все время, у нее чертоги свои. Только холодные. Нравится ей холод. Она на Землю, если и приходит, то только зимой. Я ее никогда не видел.
– Хм, мама у него холод любит. Он в Снегурочку был влюблен. С папой проблемы, – Света плюхнулась в кресло. – Все как у людей! Тебе не кажется, что им скорей психолог нужен, чем колдовство?
– Наверное, – тоже присел Фома, – только там травмы тысячелетние. Плюс неограниченная магия.
До позднего вечера лягушка и капибара рассуждали о хрупкости отношений, о человечности магов и богов, о том, чтобы было, если бы вернулся Велес.
В сон Света провалилась, как в бездну. Разбудило ее карканье вороны. Подумав, что это во сне, она зажмурила глаза. Карканье повторилось. Быстро выскочив из кровати, плеснув воды в лицо и наспех вытираясь, лягушка, вскочив в первое попавшееся платье, понеслась в гостиную.
Сбавив