уходить, Марта сказала, Максу чтобы шёл сам, без нее – возможно Герману понадобится дополнительная помощь. У Макса вечером репетиция и он ни как не может задерживаться, а она может. Макс, немного поколебавшись, согласился и оставил их одних.
Они сидели друг напротив друга и говорили на разные темы. О музыке, книгах, об учебе, о том, какие требовательные на курсе преподаватели и как строго они принимают зачёты и экзамены. Говорили о медицине, и что Герману повезло хотя бы в том, что он в палате один и ему никто не мешает. Марта рассказала, как они отмывали котенка и что теперь он живёт у них. А Инга на каникулы собирается к родителям.
Ему было интересно всё, о чём она говорила, он был готов слушать её бесконечно и делать для неё всё, что попросит, лишь бы она была рядом. Боль растворялась под мелодию её голоса.
"А все – таки, почему ты тогда сказал про цветы и звезды?" – неожиданно она спросила, прервав одну из тем беседы.
"Про что ты? Я не совсем понял " – с улыбкой ответил Герман.
"Ты сказал, что с факультета цветов и звезд? При нашей первой встречи, помнишь? Просто так, да? – рассмеялась она, – Назвал первое, что пришло в голову?"
"Вот ты про что....Как раз таки нет, этому есть объяснение, но оно не простое" – загадочно произнёс Герман.
"Как интересно! И какое же?" – не унималась Марта, игриво.
Герман, хотел было ответить, но в этот момент внезапная боль пронзила низ его голени, взметнулась вверх по ноге, опаляя каждый нерв и завершила свой прострел в районе позвоночника. Он постарался сдержаться, но гримаса мучительной боли на лице выдала его. Закрыв глаза, он выгнулся назад.
"Что, так сильно болит? – с тревогой спросила она. Может, позвать медсестру?"
"Неужели нет иного способа?" – спросил тихо Герман, многозначительно посмотрев на Марту.
Её взгляд встретился с его глазами и они оба замерли, словно два хрупких кристалла, боящихся нарушить тишину одним неосторожным касанием.
Она перевела взгляд на его губы. В тишине повисла едва ощутимая пауза. Затем она подалась вперед и едва заметно наклонив голову, коснулась его губ своими – тёплыми и влажными. Сердце Германа яростно заколотилось и было слышно, как в этом безмолвии отчетливо пробивался наружу каждый его удар.
Пространство и время перестало существовать. Мир сузился до четырех стен этой палаты. А центром вселенной стала она, ее губы, ее тепло и этот невероятный, пьянящий аромат ее волос.
Он запустил в них свою руку, словно пытаясь удержать этот миг навсегда…
На следующий день пришёл только Макс. Марте нужно было досдать какой-то зачёт и она задерживалась. В этот день она прислала Герману около 20 сообщений с пожеланиями скорейшего выздоровления и намеками на их дальнейшие отношения. Все эти сообщения были украшены самодельными смайликами, составленными из символов и знаков препинания, какие только были в расположении клавиатур тогдашних кнопочных телефонов.
Герман всё же был счастлив. Он написал ей записку с ответом про цветы и звезды, который не смог