кнопку. Землетрясение начнется через пятьдесят две секунды. Нажмите кнопку. Землетрясение начнется через пятьдесят одну секунду. Нажмите…
Я оглянулась. Никакой кнопки в поле моего зрения не было. А телефон орал так, что вибрировал воздух. Кнопки не было. Ну не было вокруг никакой кнопки. Отчаявшись и не надеясь больше ни на что, я положила трубку на рычаг отбоя. И села ждать землетрясения. Отсчет секунд закончился и начался снова, а землетрясения не было. Зато снова зазвонил телефон. Он звонил и звонил, а я сидела и боялась. Открылась форточка. От неожиданности я подпрыгнула на стуле. На колени приземлился самолетик из бумаги. Я развернула самолетик.
На нем было написано:
Я подняла трубку.
– Спасибо, что нажали кнопку, – понеслось из ее глубины. – Город благодарит вас! Сейчас с вами будет говорить мэр города. Не вешайте трубку. Не вешайте трубку…
Да, с таким голосом не поспоришь! Очень уж этот голос напомнил мне другой. Моей учительницы по родному языку. Ну, один в один. А старших нас учили уважать и слушаться. Учили с первого класса. Учили разными способами. И ведь выучили! Взять, к примеру, мою руку с судорожно зажатой в ней трубкой. Как я не пыталась заставить свою руку плавно опустить трубку и положить ее на рычаг отбоя – все было бесполезно. Бесполезно.
Рука от противоречивых команд будто онемела и стала синеть. Наконец, я сдалась и, вытянувшись в струнку, стала ждать. Прошло несколько минут, и наконец-то свершилось!
– Мэр города благодарит вас! – понеслось из трубки.
Голос был приятным, баритоном. От нахлынувшего чувства патриотизма я чуть не задохнулась.
А голос снова повторил:
– Мэр города благодарит вас!
Я не очень быстро соображаю, но когда приятный баритон повторил этот текст три, пять, десять раз, я поняла, что это запись. Но я не расстроилась. Наоборот, не отрывая трубки от уха, я ногой придвинула стул и села на него. Села как можно удобнее. Было ощущение, что я в концертном зале. На концерте… Кого же мне напоминает этот баритон?
И почему мне сегодня всё время кто-то кого-то напоминает? Нет, ну кого же он всё-таки напоминает? Особенно вот эти два слова «благодарит вас…»!? Кого же? Я вспомнила и упала со стула.
Сегодня явно был не мой день. Стул сломался. Я ударилась. И самое главное – телефон упал вместе со мной. И разбился. Сильно. И, наверное, безнадежно. И всё из-за этого сладкоголосого баритона. Это был… Он.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. РАБОТНИК СТАДИОНА В ТРЕХ РАЗНОЦВЕТНЫХ ХАЛАТАХ
Когда стихнет рев самолета, я расскажу, кого имела в виду. А пока что, ввиду того, что самолёт на полном серьезе решил упасть на наш дом, пришла пора спасаться. Только вот как? От рева закладывало уши, и я подошла к окну и открыла его. Просто так. На всякий случай. Помня, что нахожусь на тринадцатом этаже. Ого! Я всегда считала, что из моих окон открывается прекрасный вид на помойку, которая заканчивается пустырем, но видно, что за те пол часа, что я не заглядывала в окно, в мире и конкретно на моей улице, что-то изменилось. Теперь из моих