Я помогаю Кире снять сандалии, после чего сама скидываю обувь. Замечаю, что моего брата нет дома, и как бы невзначай интересуюсь: – Кости не будет?
На самом деле мне хочется поговорить с Катей по душам наедине, пока наши дети будут заняты новой игрой. А в присутствии моего любимого брата Кости сделать это не удастся. Всё же есть такие темы, которые не обсуждаются с мужчиной. А после вчерашней встречи мне срочно нужно с кем-то поделиться.
– Нет, он сегодня улетел в командировку. Звонил час назад и сказал, что вернётся только послезавтра, – вздыхает Катя. – Я так и родить без него могу.
– Уверена, он первым же рейсом примчится к тебе, зная, что малышка на подходе. Кстати, вы определились с именем? – спрашиваю я, зная, что эти двое никак не могут выбрать имя, упрямо настаивая каждый на своём.
– Я уже готова сдаться, – хитро улыбается моя родственница. – Ты же знаешь своего брата. Он твердолобый как… в общем, я так подумала. Если мы не сойдёмся на одном имени, то уступлю, потому что Макса я назвала сама. Так будет честнее, что ли.
– Кать, как я рада за вас! Вы наконец-то научились быть вместе, – мечтательно произношу я, усаживаясь за обеденный стол. – И это замечательно.
– Да, нелегко нам пришлось, – задумчиво произносит девушка. – Кстати, ты вчера так быстро сбежала, что я даже не успела ни о чём расспросить тебя. Как прошла встреча с клиентом?
Её вопрос бросает меня в дрожь, потому что при воспоминании о встрече с Глебом, моё воображение рисует мне другого мужчину, которого я когда-то так отчаянно и безответно любила. Даниил Воскресенский не слишком изменился, правда, его черты лица стали несколько грубее, и добавились едва заметные морщинки. Он ещё больше раздался в плечах и будто бы стал на пару сантиметров выше. Но, скорее всего, мне просто так показалось из-за увеличившихся вширь размеров рук и спины.
– Агния! – Катя щёлкает пальцами перед моим носом, и я возвращаюсь в реальность.
– Встреча прошла отлично, не считая того, что родственником моего заказчика оказался не кто иной, как… – Я отбиваю по столу барабанную дробь.
– Не может быть! Неужели Воскресенский? – моя невестка опускается на стул.
– Именно, Катюша! – восклицаю я, хватая с тарелки кусочек сыра. Катя даже не бьёт меня по рукам, хоть и ненавидит, когда таскают куски. А сейчас она испытывает шок, не такой, конечно, какой был у меня вчера при виде бывшего мужа, но всё же.
– И как ты после встречи? – осторожно, будто боясь задеть меня за живое, спрашивает моя новоиспечённая родственница.
– Прошло пять лет, и мне казалось, я забыла его. – Встаю со своего места и подхожу к огромному окну. Задумчиво разглядываю летний пейзаж, цепляясь взглядом за молодую парочку с коляской, которая прогуливается по аккуратно выложенной тротуарной плитке. – Но это не так.
– Милая. – Катя резко бросает свои дела и подходит ко мне, обнимает со спины. – Я представляю, каково тебе сейчас.
– Знаешь, я даже не думала, что спустя столько лет моя выжженная любовью