. Васька, мой кот с характером налогового инспектора, спрыгнул с дивана и уставился, как будто я украла его мечты о тунце. «Ты-то море видел?» – буркнула я. Он отвернулся, явно судя. Я открыла ноут, но вместо текста про корм набрала: «Почему я помню чужую жизнь». Гугл предложил «проклятье предков» и «усталость». Спасибо, доктор Интернет.
Вечером я нашла фото в старом альбоме – мне пять, панамка, за спиной волны. Море. Мы не ездили к морю, мама клялась, что денег не было. Я набрала ее, сердце колотилось, как перед дедлайном.
– Мам, это море на фото. Откуда?
– Катя, – голос ее дрогнул, – ты выдумываешь. Спать надо больше.
Она сбросила звонок, а я подумала: если это глюк, то почему он пахнет солью?
Глава 1. Кофе, кот и море, которого не было
Я проснулась с чувством, что мой мозг – это монтажер, который склеил чужой фильм. Квартира встретила запахом кофе и пылью – в Екатеринбурге весна пахнет асфальтом и надеждой на тепло.
Васька, мой серый котяра, драл обои в углу, как будто мстил за вчерашний сухой корм. «Эй, Вандал, – хмыкнула я, – иди лучше тайны разгадывай». Он фыркнул и улегся на мой ноут, как король на трон.
Я – Катя, фрилансер, чья жизнь – это писать тексты, пока заказчики не решат, что «милый» звучит слишком по-детски. Сегодня был заказ мечты: статья для зоомагазина про то, как выбрать щенка. Я даже улыбнулась – животные, в отличие от клиентов, не бесят. Но писать не получалось. В голове крутился пирс: доски, море, парень в кепке, его смех. Я «помнила» запах соли, хотя мой опыт путешествий – это электричка до бабушкиной дачи.
Я открыла тот альбом. Фото – я, мелкая, в панамке, за спиной волны. Море. Мама клялась, что мы не ездили. Я снова набрала ее, пальцы дрожали.
– Мам, фото с морем. Это не выдумки. Откуда оно?
– Катя, – она закашлялась, будто поперхнулась, – это, наверное, озеро. У бабушки был пруд. Не нагнетай.
– Пруд? – я чуть не швырнула телефон. – Мам, я знаю, как выглядит море!
– Хватит фантазировать, – отрезала она. – У тебя воображение всегда было буйное.
Она бросила трубку, а я осталась с Васькой, который смотрел, как будто знал ответ. Я гуглила «ложные воспоминания», но форумы пугали «духовными пробуждениями». Вдруг – вспышка. Я на пирсе, мелкая, бегу, а кто-то кричит: «Катя, не падай!» Голос мужской, резкий, не папин. Папа ушел, когда мне было три.
Я плюхнулась на диван, Васька ткнулся носом в руку, как будто утешал. Мамин кашель, этот голос, фото – что-то не сходилось. Я написала Маше: «Мой мозг – сценарист триллера. Спаси». Она кинула смайл с попкорном. Типичная Маша. Но я знала: этот глюк – не просто баг. Кто-то или что-то хочет, чтобы я копала глубже.
Глава 2. Сосед, мама и кот, который слишком умный
Утро после глюка было, как попытка вспомнить пароль от старого аккаунта – вроде близко, но не то. Моя однушка в Екатеринбурге пахла тостами и Васькиным бунтом – он опрокинул миску с кормом, будто устраивал протест. «Ты что, за профсоюз котов?» – хмыкнула я, сметая крошки. Васька сверкнул глазами и улегся на подоконник, как философ, знающий все тайны мира.
Я открыла ноут – заказ на статью про приют для собак, 1000 слов, с историями о брошенных псах, которые нашли дом. Это был кайф: писать про животных, а не про «мурлыкающий наполнитель». Я – Катя, фрилансер, чья жизнь – это бег от дедлайнов к кофе. Но пирс не отпускал: запах моря, скрип досок, голос: «Катя, не падай». Я гуглила «ложные воспоминания», но вместо ответов нашла блог про «коды вселенной». Ну, конечно.
Решила сбегать за латте в кафешку на Вайнера – там делают кофе, от которого не хочется плакать. В подъезде налетела на соседа, Серегу. Я зову его Шаман – за длинные волосы, браслет из бусин и привычку напевать что-то, похожее на мантры. Лет тридцать пять, вечно с холщовой сумкой, где звякает что-то подозрительное.
– Катя, ты чего как тень? – спросил он, поправляя очки в роговой оправе. – Будто в параллельный мир провалилась.
– Типа того, – буркнула я и ляпнула про пирс. Зачем? Не знаю, но Шаман выглядел, как человек, который различает ауру.
Он замер, будто я угадала его пин-код.
– Память – это как река, – сказал он тихо. – Иногда приносит обломки чужих берегов. Не все, что ты помнишь, твое.
– Это ты о чем? – я чуть не поперхнулась. – Я что, пиратский сервер?
– Может, и так, – он усмехнулся, но глаза были острые, как у Васьки перед прыжком. – Если захочешь, приходи. У меня есть книга. Не из библиотеки.
Я фыркнула и рванула в кафешку, но его слова засели, как заноза. Чужие берега? Серьезно? В кофейне я написала Маше: «Сосед выдает заумь про реки и память. Я в порядке?» Она кинула гифку с котом в шляпе мага.
К вечеру я набрала маму. Ее вчерашний «пруд» вонял враньем.
– Мам, – я стиснула телефон, – фото с морем. Я знаю, это не пруд. И я помню пирс. Почему ты скрываешь?
– Катя, – она заговорила быстро, почти шепотом, – хватит выдумывать. Мы не ездили. Это… просто фото. Может, соседка дала.
– Соседка? –