обернулся на голос. Рядом со столом стояла девушка – невысокая, с коротко стриженными тёмными волосами, в простом льняном комбинезоне. На плече висела видавшая виды холщовая сумка.
– Соня! – Игорь вскочил. – Наконец-то! Давай сюда, мы тебе место держим!
Он указал на пустой стул рядом со мной. Девушка села, бросив на меня быстрый взгляд.
– Привет, я Соня, – она протянула руку. – Ты не похож на других русских здесь.
Я пожал её ладонь – сухую и тёплую.
– Андрей. В каком смысле не похож?
– В хорошем, – она улыбнулась. – Ты не пытаешься выглядеть как местный и не кричишь о том, что нашёл просветление.
Кетут уже нёс ей тарелку и стакан с араком.
– Для новой подруги мистера Игоря, – произнёс он торжественно.
– Я не его подруга, – быстро поправила Соня. – Просто снимаю у него комнату на вилле.
– Все мы друзья на Бали, – философски заметил Кетут. – Особенно в сезон дождей. Слишком мокро, чтобы быть врагами.
Я невольно усмехнулся. В простых фразах Кетута часто звучала народная мудрость, лишённая наносного мистицизма, которым грешили «духовные» блогеры и инструкторы йоги.
– Ты давно здесь? – спросила Соня, приступая к еде.
– Десять месяцев.
– Ого! И как? Не надоело ещё райское наслаждение?
В её вопросе не было обычной туристической восторженности, скорее какая-то настороженность, как будто она проверяла меня.
– На Бали легко жить, – ответил я уклончиво. – Если не искать того, чего здесь нет.
– Например?
– Например, смысла. Все едут сюда за смыслом, но это просто остров с красивыми пейзажами и сложной культурой. Всё остальное люди привозят с собой.
Соня посмотрела на меня с неожиданным интересом.
– А ты зачем приехал?
Вопрос, которого я избегал даже в разговорах с самим собой. Перед глазами мелькнуло воспоминание – Марк, сидящий на подоконнике нашей московской квартиры, листающий путеводитель по Бали.
«Представляешь, там есть День Тишины, – говорил он, – когда весь остров замирает. Никто не выходит из дома, не зажигает огня, не включает электричество. Полная тишина и темнота. Я бы хотел это увидеть».
Он так и не увидел.
– Я фотограф, – сказал я Соне. – Приехал поснимать местную жизнь, да так и остался.
Полуправда лучше лжи.
– И много снимаешь? – в её голосе слышался вызов.
– Меньше, чем хотелось бы.
К нашему концу стола подошёл Игорь, уже заметно опьяневший.
– Соня, ты общаешься с самым таинственным русским на Бали! – он хлопнул меня по плечу. – Никто не знает, почему наш Андрей променял крутые съёмки в горячих точках на рисовые поля. Призраков фотографирует, не иначе.
– Игорь, – я попытался мягко осадить его.
– Да ладно тебе! – он не унимался. – Соньке можно рассказать, она своя. Тоже прячется от прошлого.
Соня напряглась.
– Игорь, может