она скрывала все мои проблемы и душевные переживания для других.
В один из дней я, как обычно, пришёл домой под утро. Я был пьян в стельку, не мог управлять даже собственным телом. Тихо открыв замочную скважину и распахнув перед собой дверь, я увидел яростного отца. Его взгляд был таким испепеляющим, что мне показалось, будто я стою перед раскалённой добела печью.
Отец сделал шаг вперёд, и я почувствовал, как внутри меня всё сжалось. Его голос, обычно спокойный и сдержанный, теперь звучал как гром среди ясного неба:
– Ты! Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не возвращался в таком состоянии?
Я попытался что-то ответить, но язык не слушался меня. Я знал, что оправдываться бесполезно, и просто стоял, опустив голову. Отец подошёл ближе, и я почувствовал его тяжёлое дыхание.
– Ты думаешь, что я не вижу, как ты губишь свою жизнь? – его голос дрожал от гнева. – Ты не понимаешь, что делаешь с собой и с теми, кто тебя окружает?
Я знал, что он прав. Я знал, что мои поступки разрушают меня. Но я не мог остановиться. Алкоголь стал моим убежищем, моим способом забыть о боли и одиночестве.
– Завтра мы летим в Теннесси. Меня переводят туда по работе и ты летишь вместе со мной. Надеюсь новый город сыграет тебе на руку.
– Я никуда не поеду с тобой! – пытаясь уверенно стоять на ногах, я пылко выдавил из себя это и мигом отключился.
Но выбора такового у меня не оставалось. На следующее утро отец был и вправду серьёзен со мной и вынудил переехать с ним за три девять земель, в какой-то городок Нашвилл. Я не сопротивлялся ему, так как ничего меня больше не держало в Нью-Йорке и, поэтому, молча прислушивался к нему.
Но я и вправду не представлял себе этот городок таким. Его даже и городом трудно было назвать. Он походил на какую-то небольшую деревеньку посреди вечных полей и животных. Здесь всё было иначе. Люди были до жути великодушными и простыми. Никакой похоти и злости. Совершенно иной мир. Мы остановились в каком-то заброшенном доме, где давненько не делали ремонта. Но как мне обещал отец, он превратит это место во дворец. В первый же день я решил пройтись, чтобы взглянуть и может быть даже найти какое-нибудь приличное заведение в этом захолустье. Я наткнулся на какой-то странный паб в центре города, который весьма соответствовал моим стандартом. Но стоило мне выйти на дорогу, как под ногами мне попалась какая-то неуклюжая девчонка. Она упала на землю и я увидел её хрупкие ножки, которые выглядели очень даже ничего. Но увидев её заплаканное лицо, я быстро переменился в лице и протянул ей руку.
Она была мокрой до самой нитки, это выдавалось её платьем, которое облегало её неплохую фигурку. Она была не такая как те городские девчонки, которых я знал, она больше походила на какой-то комок невинности, хоть и была слишком чуткой. Она посмотрела на меня с вызовом, хотя я лишь протянул ей руку, пытаясь помочь. В её карих глазах читалась смесь благодарности и обиды, и я понял, что она не привыкла к такому вниманию. Как ни странно, я не воспринимал её за тех девушек, с кем можно было поразвлечься на одну ночь. Её дерзость