уже её ревнуешь! А что дальше?
– А дальше её ждет перспектива узнать, что такое быть моей женой. И я не ревную! Было бы что ревновать. Я уже предвкушаю, что будет дальше. И надеюсь, мне не придётся запирать ее в комнате.
– Какой злой дядя Влад, – усмехается Егор.
– Я не злой. Я справедливый и наученный горьким опытом.
– С этим не поспоришь. Опыт у тебя действительно горький.
С Егором мы знакомы с подростковых времен, когда вместе ходили сдавать металлолом, чтобы накопить денег на приставку, а потом вместе поступали в институт. Только я на третьем курсе слился из-за того, что батя помер, а мать вдалась в запой. Младшую сестренку кормить надо было. Пришлось идти работать. Чем мог Егор и его семья помогали, но вечно быть в должниках было неудобно. К тому же мать Егора частенько оставалась с Евой, пока я работал. На нашу надежды не было, а за шестилетним ребенком нужен был присмотр и уход.
Познакомился с Ольгой. Вскоре женился. Забрали Еву к себе. Мать вскоре умерла от цирроза, что и следовало ожидать, когда живешь запоями изо дня в день. Затеял бизнес, который вроде бы развился, а потом рухнул. Криминальные связи помогли встать на ноги. А там и Егорка подтянулся. На взаимопомощи открыли свои компании. Только я занимаюсь строительством, а его поставляет мне материал. Все работает на взаимовыгодной основе. Схема проще не придумать и все в плюсе.
Ева выросла и сейчас укатила в Штаты по программе обмена. Учится девочка на дизайнера. Мечтает создать свою эксклюзивную коллекцию свадебных и вечерних платьев и стать знаменитой, как какая-то там мадмуазель. Не помню. Но чем бы дитя не тешилось, лишь бы не пускалось во все тяжкие.
А вот я стоял и хмурил брови. Как мне все это не нравилось. Танец подошел к концу, и этот щегол склонил к моей невесте свою харю слишком близко. Ворваться на сцену я не могу, но выговор устроить – запросто. Да и кое-кому пёрья пощипать не помешает.
Как только танцоры с “погорелого театра” покидают сцену, скрываясь за ширмой, хватаю Анну за руку и тяну в дальний закуток, где нас никто не увидит. Оказавшись скрытыми от глаз свидетелей, это милое создание начинает шипеть:
– Ты что себе позволяешь? – вполголоса спрашивает девушка.
– О, тот же самый вопрос я хотел задать и тебе.
– Я не понимаю суть претензии! – зло отвечает она.
– Какого хрена, – подхожу к ней впритык, тесня к стене. – Ты позволяешь себя лапать?
– Ты нормальный? Это танец такой. Там нет никакой самодеятельности.
– Очень удобно! Однако я видел его рожу со стороны. И видел, как он слюни на тебя пускал. И уж поверь моему опыту, я знаю, когда мужик имеет виды на женщину, – осматриваю её с головы до ног, все так же не давая свободного пространства. А она очень даже ничего в этом платье. Мне нравится.
– Отойди, – шипит мигерочка, сверкая своими серыми глазками, а я любуюсь её алыми губами, что так и манят на них наброситься.
Слишком давно что-то у меня не было женщины. Наверное, старею. Не справляюсь