хорошо себя чувствую, – ответила она. – Не возражаешь, я присяду?
Лео указал на два стула перед своим столом, и она опустилась на один из них с видимым облегчением.
– Ну? – резко спросил он. – Так чего ты хочешь?
Она подняла на него глаза, и Лео почувствовал тревогу, увидев в них покорность судьбе. Это было так не похоже на Марго – обычно она представала перед ним во всем блеске своей уверенности и роскоши.
– Лео, – тихо произнесла она, – я беременна.
Он моргнул, не в силах переварить услышанное.
Марго молча ждала. Наконец он пришел в себя.
– И как это касается меня? – холодно спросил он.
Она выдержала его взгляд.
– Ребенок твой.
– Интересно, откуда ты это знаешь? Мне что, напомнить тебе о том, что ты мне поведала четыре месяца назад?
– Нет, – ответила Марго неуверенно и отвела глаза. – Тот… мужчина, он… он не может иметь детей, – наконец произнесла она.
Ярость, еще более сильная, чем прежде, захлестнула Лео мощной волной.
– Никогда… Не говори мне о нем. Никогда.
– Этот ребенок твой, Лео.
– Ты не можешь быть в этом уверена.
Марго вздохнула и прислонилась головой к спинке стула.
– Я знаю, – устало сказала она. – Но если хочешь, сделаем тест на отцовство. Я докажу тебе, что права.
Лео посмотрел на нее, потрясенный сверх меры ее самоуверенностью.
– Думал, ты не хочешь иметь детей, – произнес он наконец после долгой напряженной паузы.
– Я не хотела, – подтвердила она.
– Тогда я удивлен, что ты не решила этот вопрос самостоятельно, – бросил Лео.
Марго лихорадочно поднесла ладонь к горлу, и этот жест еще больше обнажил ее слабость и неуверенность. Уязвимость.
– Ты бы хотел, чтобы я так поступила?
– Нет, – поспешно ответил Лео абсолютно искренне: она ведь говорила о ребенке… его ребенке. Если, конечно, она не лжет. Но разве ей можно доверять? – Почему ты приехала и решила сказать мне? – спросил он ее. – Тебе нужны деньги?
– Нет, не то чтобы очень…
Он рассмеялся при этом – колючим, холодным смехом.
– Не то чтобы очень?
– Я признаю, что для меня финансово будет нелегко содержать ребенка. Но я приехала не затем, чтобы просить о помощи.
Лео обессиленно опустился на стул, точно придавленный обрушившейся на него правдой, и провел руками по волосам.
– Ты знала все это время и приехала только теперь?
Щеки ее слегка зарделись.
– Мне было очень плохо. Сильный токсикоз.
– Ты принимаешь лекарство? – спросил он резко, и она кивнула.
– Оно не очень-то помогает. – Вздохнув, Марго слегка переменила позу. – Правда в том, Лео, что я не знала, какой будет твоя реакция, захочешь ли ты вообще меня видеть. А я собиралась сказать тебе лично.
Лео кивнул: ее аргументы звучали очень убедительно. Но он все равно злился оттого, что узнал лишь сейчас.
– Если это и впрямь мой ребенок, – сказал он, упираясь руками в стол, – не может быть