пальца, каждый знал, что это означает. Правила засели в их головах, оставалось только исполнять. Если с первыми двумя получалось более или менее нормально, то делом заниматься удавалось не всем. Особенно главному клоуну класса. Такой имелся в каждом. Иногда их было двое или трое.
– Готово! Я пошёл! – Довольный собой, Мустафа протянул мне распечатку с выполненными заданиями.
– Не торопись.
Первые три задачи были однотипные и самые простые. Их Мустафа решил верно. Дальше уровень сложности рос. Большое значение имели формулировки вопросов, и нельзя было попадаться во всякого рода ловушки. Там и прятались ошибки. Не исправляя, я пометила места, где они находились. Готовился очередной спектакль, где актёр демонстративно не признаёт своих промахов, а я должна спокойно дождаться окончания его выступления и попытаться наставить заблудшего на путь истинный.
Я подошла к Мустафе и карандашом указала на места, которые нуждались в корректировке. После пронзительных «не может быть» и «у меня всё правильно» началась стадия торга.
– Я потом сделаю. Я устал. Да там почти всё правильно. Я пойду домой? Да?
Торг я рассматривала как риторический и не комментировала, ожидая депрессию. Иногда эту стадию нам удавалось перепрыгнуть, и мы сразу переходили к принятию. Мне казалось – не всё было так безнадёжно, ведь все этапы проходили в ускоренном темпе. До принятия оставалось недолго. Объяснив Мустафе, что не так, я пошла к другим ученикам, чтобы понять, справляются ли они. Стараясь не мешать, ставила карандашом галочку напротив правильного решения и чёрточку напротив ошибки. У некоторых приходилось задерживаться и ещё раз проходиться по тому или иному правилу индивидуально. Так я добивалась максимально положительного результата.
Самостоятельная фаза переходила в обсуждение. Вместе мы анализировали пути решения и останавливались на трудных местах. Я старалась за короткий промежуток времени достичь понимания темы.
Занятие подошло к концу. Я попросила Мустафу задержаться, а с остальными попрощалась. Когда мы остались одни, спросила его:
– Как надо вести урок, чтобы мне не мешали?
– Да я не мешаю… Я просто… Не знаю… Может быть…
Ни одно предложение Мустафа так и не смог завершить. Теперь, без своей публики, он выглядел совсем по-иному. Вся его показуха улетучилась. Он смотрел на меня виноватыми щенячьими глазами и не знал, что сказать.
– Пойми, мне трудно объяснять материал, когда без конца перебивают. Я хочу вам помочь. Хочу, чтобы вы все сдали экзамены на высокий балл.
По правилам успешной коммуникации необходимо было избегать ты-формы, что я и пыталась делать, больше описывая свои чувства. Мустафа же как воды в рот набрал. Вся его речевая активность исчезла.
– Могу я рассчитывать на то, что завтра и впоследствии мы вместе будем идти к нашей цели, не отвлекаясь на глупости?
– Угу, – выдавил из себя Мустафа.
Больше не хотелось мусолить эту тему, да