смерти, люди идут от отчаяния, когда жизнь на волоске висит и никакого иного выхода не предвидится, только спрятаться за смертью. К примеру, особо важный свидетель, которого продает некая сволочь из органов. Однако история зацепила, хотя и не нова, Феликс в уме уже начал моделировать ситуацию, а вслух спросил:
– Скажите, Георгий Глебович, история, которую вы рассказали, получила огласку… в прессе, например? Информация прошла по телевидению, м?
– Точно не знаю… впрочем, вряд ли. Это было в 90-х, жизнь криминальная кипела и бурлила, за значимыми событиями не успевали информационные ресурсы, а тут всего-то некий тип из провинции сгинул на рыбалке. Человеческая жизнь тогда совсем не ценилась.
– А это идея… – проговорил Феликс. – Не новая, растиражированная в книгах и по телику, но почему-то работает.
– То есть? – не понял Зарубин. – Ты предлагаешь…
– Да, умереть. Это единственный способ уцелеть Данилову.
Мигом Георгий Глебович провернул в уме будущие события, словно просмотрел кино в ускоренном режиме, увиденная картина и последствия несколько остудили его. Он вскинул глаза на Феликса, затем перевел их на Данилова, оба ждали его одобрения, но это же ответственность за неудачу, если таковая случится. Зарубин предложил свой вариант, правда, неуверенно:
– Но можно просто уехать, переждать, а?
Вараксин не сводил с него насмешливого взгляда, мол, ага, страшно давать добро на скользкий шаг, цена которого – жизнь, нет, давайте вместе разделим все тяготы этого дельца. Патрон ждал его ответа, Феликс предоставил ему аргументы:
– А смысл? Что он выждет? Может, вы не знаете, но преступников иногда ищут годами, бывает, через восемь—десять лет находят. Ему что, все это время сидеть в подполье? Когда надоест прятаться, а ведь надоест быстро, и Даниил Тихонович вернется в обычную жизнь, покушения возобновятся, только в этом случае фатальный исход гарантирован.
– Ты уверен? – спросил Георгий Глебович.
– А вы теперь сомневаетесь, – констатировал Феликс, улыбаясь.
– Нет, просто неожиданное предложение… – смутился Зарубин.
– Хм, сомневаетесь, сомневаетесь. То, что погиб адвокат, счастливая случайность, моя бабушка называет такие моменты провидением. Но человека не стало, Данилов жив, а должен был умереть. Где гарантия, что ему повезет второй раз, третий? И кто следующий станет случайной жертвой? А какой новый шаг предпримет преступник? Мы этого не можем знать. Не стоит забывать, что лимит везения ограничен.
– Ладно, убедил. Просто… как бы тебе сказать… Я думал, ты расследование затеешь, как тогда… а тут такой экстрим!
– Так мы и получим время, это будет не совсем расследование, надеюсь, преступники сами выплывут.
– Сами?! – вытаращил глаза Зарубин, не веря.
– У меня есть основания рассчитывать на это. А вы что скажете, Даниил Тихонович? Говорят, среди вашего брата бизнесмена это