спросил отец.
– Скоро.
– А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
– Понял.
– Тебе хоть немного стыдно?
– Стыдно.
– Немного, средне или очень?
– Очень.
– Больше не будешь?
– Нет.
И еще минут десять! Так и хочется сказать: «Да что я, маленький, что ли? Не понимаю? Все я прекрасно понимаю, но не везет мне. Я бы рад хорошо себя вести, но не получается!»
Вышел Иван на кухню, а там мама спрашивает:
– Скоро кончишь дурака валять?
– Скоро.
– А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
– Понял.
– Тебе хоть немного стыдно?
– Стыдно.
– Немного, средне или очень?
– Очень.
– Больше не будешь?
– Нет.
И еще минут десять! И когда в кухне появилась бабушка, Иван затараторил:
– Скоро кончу дурака валять, потому что тебе надоело со мной нянчиться. Мне стыдно очень. Больше не буду.
– Ненаглядный ты мой! – воскликнула бабушка. – И все-то ты понимаешь, бесценный!
Выбежав на улицу, Иван, конечно, тут же забыл обо всем, даже о том, что с сегодняшнего дня решил стать отличником.
Для него идти по улице – все равно что кино смотреть, а может, еще и интересней.
Кошку на окошке увидел – «мяу, мяу», – поздоровался.
Собака мимо бежала – «гав, гав» ей сказал.
«Kap! кар!» – ворону передразнил.
Стайку воробьев разогнал.
Взглядом проводил самолет и погудел, как мотор.
Попробовал грузовик обогнать.
Девочке подножку подставил.
Все вывески прочитал и еще складывал их, получалось интересно:
БАКАНОМ ГЛСТРОЛЕЯ
Около парикмахерской в зеркале состроил себе шестьдесят четыре рожицы.
Две старушки беседовали – послушал.
Впереди лейтенант шел – Иван за ним в ногу кварталов пять прошагал.
И вдруг вспомнил: школа!
Почесал затылок, скомандовал:
– В школу бегом – марш!
Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхался. Остановился, огляделся и давай хохотать – не в ту ведь сторону бежал!
– Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!
Кошку на окошке увидел – «мяу, мяу», – поздоровался.
Попробовал грузовик обогнать.
Собака мимо бежала – «гав, гав» ей сказал.
Три старушки спорили – послушал.
Около парикмахерской в зеркале сам себе шестнадцать раз кулак показал.
И вдруг весело стало – поплясал не-много.
Пришел в школу усталый, еле дышит.
– Почему опять опоздал? – спрашивает Анна Антоновна. – Проспал?
– Нет.
– А что случилось?
– Ничего.
– Почему же опоздал?
– По улице шел и… опоздал.
– Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему?
– Не знаю.
– Не