болел! – возмутился Павел, не опровергая мои слова. – Скорее всего, он просто делал вид что болеет, чтобы его меньше трогали.
– Алло, дежурный! Это я! Найди мне по камерам моего Тимофея, – не стал долго раздумывать отец и ждать, когда я его об этом попрошу. Как уехал? – не понял отец, поднявшись из кресла. – Куда? Что сказал?
– Что?! – спросил Павел, оказавшись около отца, ему было серьезно не по себе от того, что произошло.
– Он передал Арсению, что у того осталось два часа! – сказал отец и посерел. – И от моего имени объявил о сборе глав родов.
– На хрена?! – возмутился Павел, а мне было непонятно, что именно его волнует, почему Тимофей это сказал или почему он предал его.
– Я уезжаю к Зиминым, – сказал я. – Будем проводить ритуал поиска. Глав тоже нужно собрать, чтобы в секретном порядке известить их о том, что на Тимофея оказано давление неустановленного противника. Можно даже сказать, что он похищен. Еще нужно отправить за ним людей, но, судя по тому, что он продемонстрировал, котелок у него варит, и у нас ничего не получится… Короче, думайте сами. Я погнал!
– Хорошо! Позвони мне сразу после ритуала, а я введу тебя в курс дела! – сказал отец.
– Понял! – только и был мой ответ, и я побежал. Времени не было.
Глава 6
– Ну что, красавица? – обратился к Маше смутно знакомый голос. – Ты уже проснулась? Вставай, я не так сильно тебя ударил, чтобы ты лежала и не могла встать!
Маша попыталась сообразить, что происходит, но у нее не получалось. Голова болела, и ее тошнило. Несмотря на то, что сейчас она проснулась не в подвале, в темноте и холоде, а на чем-то мягком, на свету и в тепле, поднимать голову и разбираться в чем-то не было никакого желания, но нужно было обязательно.
Да еще и пальцы на ногах, они просто ужасно болели. Скинув с себя маленькие старые кроссовки, которые она нашла в подвале, Маша попыталась приподняться на локтях и осмотреться.
Яркий свет от ламп больно бил в глаза, но она все-таки смогла кое-что увидеть. Мария лежала на полу, на ковре с длинным ворсом, волоски от которого, судя по ощущениям, оставили на ее лице некрасивый след.
Ковер был незнакомым, и это тоже было странно, ведь сначала она подумала, что каким-то неведомым образом попала к себе в квартиру.
Голова соображала туго – это слабо сказано, она не могла понять, ни какой сегодня день, ни что происходит, ни вообще почему она проснулась. Все это длилось до того момента, пока в определенный момент смутно знакомый голос не сказал:
– Ну, вставай, не лежи, или тебе все еще плохо?
Мария подняла взгляд, немного рассматривая фигуру молодого человека, сидящего в кресле, и возмутилась, узнав ее:
– Богрянин! Ты что творишь?! Как ты посмел?! Немедленно выпусти меня отсюда!
– Во-первых, Мария Николаевна, я спас вам жизнь! – уверенно сказал бывший учитель, а ныне глава рода Богряниных. – Во-вторых, где же правила хорошего