в славянском мире54.
В «Слове о Законе и Благодати» историческое прошлое человечества, с одной стороны, рассматривается Иларионом как две великие эпохи – Ветхого и Нового Заветов, а с другой – как вступление к русской истории с ее великими свершениями, великим назначением и великими деятелями. Это отражено в самом начале «Слова о Законе и Благодати» и является программой сочинения: «О Законе Моисеем данном, и о Благодати и истине в Иисусе Христе явившихся; о том как Закон отошел, а Благодать и истина всю землю исполнили и вера на все языки простерлась, и на наш народ русский»55.
Иларион рассуждает о преемственности Византии и Руси, о причинах принятия греческой веры князем Владимиром. Он пишет: «…наслышан был он (князь Владимир. – Авт.) всегда о благоверной земле греческой, христолюбивой и сильной верою, как единого Бога в Троице чтут и Ему поклоняются, как у них совершаются явленья, и чудеса, и знаменья, как церкви людьми там полнятся, как все грады благоверны, все в молитвах предстоят, все пред Богом предстают. И слыша это, возжелал он сердцем, возгорелся духом, чтоб быть ему христианином, и земле его»56. Для усиления озвученной идеи Иларион применяет к князю Владимиру слова, обращенные в Евангелии к Фоме: «Блаженны не видевшие и уверовавшие»57; князь Владимир сравнивается с византийским императором Константином по силе веры и добродетелям. Иларион указывает, что как Константин с матерью своей Еленой проповедовал христианство, так и князь Владимир с бабкой своей Ольгой просвещал и крестил Русь. Касаясь добровольности крещения русских, Иларион отмечает: «Да если кто и не с любовью, то со страхом перед повелевшим крестились, ведь было благоверие его (князя Владимира. – Авт.) с властью сопряжено»58.
Прошло немного времени после принятия Русью христианства, но какие перемены можно видеть вокруг: «Узри же и город, величеством сияющий, узри церкви цветущие, узри христианство растущее. Узри город, иконами святых освященный и блистающий, и фимиамом курящийся, и хвалами, и молитвами, и песнопениями святых оглашенный»59. Таким образом, по мнению Илариона Киевского, следуя традициям Византии, Русь постепенно, но в то же время довольно быстро достигает желаемого идеала.
Священная история, по мнению Илариона, продолжается: «Закон предтечей стал и слугой Благодати и истине, истина же и Благодать – слуга веку будущему, жизни нетленной. Как Закон приводил подзаконных к благодательному крещению, так крещение сынов своих впускает в вечную жизнь»60, где связующим звеном является уже сам князь Владимир. Русь становится местом проявления Благодати: «…зори благоверия явились… слово евангельское землю нашу осияло… церкви возводились… иконы являлись… крест грады освятил… епископы, стали перед святым алтарем, жертву бескровную вознося. Попы и дьяконы, и весь клир украсили и лепоту одели святые церкви… фимиам, Богу воспускаемый,