вдаваться в подробности, но один из наших жильцов обнаружен мертвым. Мы вынуждены сообщить в полицию. Как человек, уважающий статус своих клиентов, я предупреждаю вас об этом. Думаю, что вам было бы крайне нежелательно обнаруживать здесь свое присутствие. О, можете не беспокоиться! С нашей стороны все будет в полнейшем порядке, в полнейшем! Ваше имя в книге регистраций не значится, я, со своей стороны, буду хранить молчание.
– Да-да-да! – замотала головой ошарашенная Людмила. – Я все поняла, я сейчас же уеду! Спасибо вам огромное, Владимир Игоревич. Вот, примите эту скромную компенсацию за хлопоты. – Она сунула Полянскому несколько купюр, которые тот принял с самым довольным видом…
– И вы тут же уехали? – спросил Гуров.
– Разумеется. Зачем мне нужны лишние проблемы? Понятно, что никакой связи с этим убитым ни у меня, ни у Лени не было и быть не могло, но все равно… Вы поймите меня – я жила в этом отеле тайно, а разбирательство – это же постоянные вызовы, допросы…
– Ну, вы сбежали из отеля, а разговоров и допросов избежать не получилось – вот они, в моей машине, – возразил Гуров. – Какая же разница?!
– По крайней мере, мы здесь с вами вдвоем, – парировала Абрашина, – а так были бы постояльцы, там мне пришлось бы говорить при посторонних. Для меня – чем меньше людей, тем лучше. Я представляю себе, что бы сделал мой муж, если вдруг обо всем этом узнал?! Он убил бы меня, да и вас тоже.
Гуров усмехнулся. Он совсем не разделял предположения Абрашиной…
– Где вы познакомились с Кораблевым? – спросил он.
На лице Людмилы появилась улыбка.
– Мы познакомились случайно. Впрочем, я думаю, что в жизни не бывает ничего случайного. Меня тогда Вова совершенно вывел из себя. У него был какой-то приступ, он приехал злой как собака, цеплялся ко всему подряд. Сказал, что я трачу его деньги не пойми на что. Потом грозился поехать к моей матери и вызнать у нее, кто мой любовник. Никакого любовника у меня тогда не было. Потом принялся звонить сыну в Англию, а тот не брал трубку – у него был отключен телефон. Это тоже его взбесило… Тут ему позвонил кто-то по бизнесу, там тоже были какие-то неприятности – муж совсем впал в депрессию.
– Короче говоря, вашего мужа посетил приступ злобно-тоскливого настроения? – насмешливо констатировал Гуров.
– Да, совершенно верно, – закивала головой Людмила, не обращая внимания на иронию. – Именно так, как вы сказали. И эта его злобная тоска была невыносима. Я сказала, что поеду переночую у матери. Он сначала запротестовал – мол, едешь к любовнику… А потом ушел в свою комнату, там еще матерился сквозь зубы – я слышала. Ну, я окончательно решила поехать. Сначала вообще без цели – к матери я на самом деле совсем не хотела ехать. Позвонила подруге – у нее были свои проблемы, она отказалась со мной встречаться. Так я и оказалась в том самом баре у метро. Зашла, решила выпить – думала, потом, если что, такси вызову. А Леня как раз барменом там