и простужен хрупкий силуэт,
от душевной стужи мёрзнет в вихре лет.
Время ускользает (так непрочна нить),
в беге за трамваем ты устала жить.
Одинокий ужин – вечный ритуал…
так ли тебе нужен тот, что опоздал?
Обнимает осень ветреную ночь…
не терзайся, брось ты, пусть терпеть не в мочь.
Знает всё Всевышний, не ищи ответ —
утром жизнь напишет
новый,
твой сюжет.
Отступник
Продвигаясь по тонкому льду,
стиснув зубы, иду и иду…
и гоню безразличную ночь,
что не в силах советом помочь.
Совершая привычный бросок,
натыкаюсь впотьмах на сюрприз —
лёг на плечи удушливый смог…
оступаюсь и падаю вниз.
В ядовитой воде подо льдом
забываюсь обманчивым сном…
И не стоит уже ни гроша
оступившаяся душа.
Затерянные
Давай разбей меня на тысячи кусочков
и разотри в межгалактическую пыль,
пускай горят, пускай горчат разлукой строчки
моих стихов, обезображенных, слепых.
Пусть я исчезну, растворюсь среди созвездий,
так и не став звездой, сияющей в ночи,
ты будешь горько петь о нежности как прежде
и подбирать к мирам неведомым ключи.
Блуждать по выжженной космической пустыне
обречена тобой навек моя душа…
в последний раз однажды вспыхнет и остынет.
Пока не поздно – сделай первый шаг.
Точка невозврата
Плюсуешь знаки зодиаков,
стоишь под окнами в ночи
и всё твердишь: «Не вздумай плакать,
молчи, пожалуйста, молчи».
А слёзы катятся потоком,
смывает их ноябрьский дождь,
и бессердечно, так жестоко
он льёт. Пронизывает дрожь.
Над головой луна нависла —
она, как ты, совсем одна…
Отбрось сомнения и мысли,
ведь ты уже им не больна.
Сотри изношенную память,
что не даёт его забыть.
Давно погасло в сердце пламя —
пусть ускользает время-нить.
На заре
Мы помолчим с тобою до зари,
по кружкам разольём немного грусти.
Пускай горят ночные фонари,
пока тоска с рассветом не отпустит.
Пускай роняет слёзы летний дождь
и, растворяясь в лужах без остатка,
пусть унесёт ночей бессонных дрожь —
и станет так невыносимо сладко.
Прольётся смех в усталой тишине,
ворвётся мир сумятицей в окошко…
а ты, прощаясь, тихо шепчешь мне:
«Позволь побыть с тобой…
ещё немножко».
«Пилигрим»
Смотрел я молча сквозь витрины
на суетливый мир людей,
а люди