не хватает любви,
Твоей,
Безумной!
Того океана,
Не зная глубин,
Не зная краев,
Мне не хватает любви,
Любви, твоей!
Я скитаюсь, ищу тебя,
Все мои стихи о тебе, про тебя,
Где ты, любовь моя?
Где ты, нежность моя?
Где ты, тот,
Что задыхается без моей любви?
Где ты, тот,
Что смотрит вдаль?
Просторы?
Где ты, тот,
Кто, не останавливаясь, готов идти
Во имя жизни, во имя любви!
Где ты…?
Кого душа моя жаждет,
Без кого не успокоится…
Хотя иногда и заблуждается.
Где ты…
Любовь моя?
Устала играть в прятки я,
Найди же, найди меня!
Найди меня,
Любовь моя!
Доиграв, Полина встала, откинув волосы рукой назад. Он вскочил с кресла и, обхватив ее за талию, поцеловал. Их обоих словно током ударило. Прильнув к нему, Полина стала лихорадочно раздевать его, стянула пиджак, рубашку и расстегнула ремень. Он взял ее на руки и понес в спальню, хрипло шепча ей на ухо нежности, которые она с трудом могла разобрать.
Освещенная только двумя лампами, комната казалась огромной. Он опустил ее на кровать, и она ощутила, как пахнут лавандой накрахмаленные простыни. Брюнет стянул с нее платье и, поглаживая живот, опустился перед ней на колени.
– Полина, я больше не могу, – прошептал он ей на ухо.
Она прильнула и, поцеловав, прошептала:
– Как же долго я тебя ждала…
Он закричал, задохнувшись от наслаждения, а она, взяв его голову обеими руками, смотрела на него. Он был безумно красив в эту минуту. Потом он замер, обессилев, и прильнул к ее груди.
– Прости, со мной так обычно не бывает. Как-то быстро… Просто не было сил сдерживаться, – смущенно бормотал он, покрывая ее тело мелкими поцелуями.
– Я счастлива, – шептала она ему, поглаживая его взмокшую спину. – Счастлива, и все.
Они уснули, крепко обнявшись и переплетясь руками и ногами, как лианы. За окном уже начинало светлеть, и сквозь щель между гардинами пробивался солнечный свет, ложившийся пятнами на их мятую постель.
Когда он проснулся, то долго гладил ее по волосам, по спине, спускаясь все ниже и ниже, любовался ее красивыми руками, щекотал шею, целовал ее, бормотал ей на ухо «люблю, люблю, люблю», а она проснулась оттого, что, выгнувшись в дугу, громко застонала.
– Как приятно просыпаться от наслаждения, – прижалась она к нему и, мельком взглянув на часы, увидела, что уже утро.
Когда Полину разбудил шум за окном, она обнаружила, что в постели одна. Ее платье было аккуратно переброшено через спинку антикварного стула, колье лежало на столе. Полина потянулась, как кошка, и стала разглядывать расписной потолок. Она чувствовала себя превосходно, так, словно всю ночь провела не в темном зале казино, а в спа-салоне. Вскочив, выглянула в окно: оно выходило на Большой театр. В