Собрание малоформатной прозы. Том 12. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза
начал произносить привычные молитвенные слова, проникаясь беспредельной радостью Богородицы, обливаясь слезами неописуемого восторга, воскресающего Христа.
В меня стало входить предчувствие грядущего просветления. Но не было рядом мудрого, всё знающего наставника, чтобы, взяв меня за руку, провести сквозь охранный мрак, через заповедные завесы к свету таинственной Истины. Я понял, что обречён на пожизненное топтание вокруг да около стен невидимых физическому зрению, неодолимых для физических сущностей и для неподготовленных душ. Быть может это горькое осознание сокрушило мои силы, быть может к этому добавились и иные патогенные факторы, но я впал в состояние, затягивающее меня в водоворот горячечного бреда, в глубины гибели.
Первое, что я увидел, вынырнув из гибельного водоворота бредовых галлюцинаций, был облик мудрого старца, отпаивавшего меня тёплой жидкостью, вязкой, терпкой, источающей аромат неведомых мне растений. Я сразу узнал в нём «Отшельника», скрывавшегося от меня за обликом одинокого самца обезьяны неизвестной породы.
«Учитель! Не оставляй меня! Выведи меня сквозь охранный мрак, через заповедные завесы к свету таинственной Истины!» – обратился я к мудрому старцу.
Старец молча качнул головой вправо-влево, принял облик мудрой обезьяны и, прикрыв глаза, погрузился в долгую медитацию.
Его молчаливый жест пояснил мне больше, чем любые слова.
Я понял, что я недостоин познания света таинственной Истины.
Я не вхожу в число Избранных.
Сакральные знания мёртвых
Миловидная девушка шла по весеннему городу, мысленно обнимая весь мир. Её хрупкая, стройненькая фигурка, лёгкий шаг и искрящийся счастьем взгляд были преисполнены тем, что она была безумно влюблена и столь же безумно любима. Я невольно впал бы в ступор от немого восхищения этой чудесной девушкой, если бы… был человеком.
Но я не был человеком. Поэтому я видел в этой девушке и то, как она неспешно шла, будучи уже отягощённой увяданием от долгих лет жизни, а также видел ту девушку в облике дряхлой старухи, которая на следующей неделе упокоится в тесном гробу с обострившимся носом, с глубоко запавшими глазами, с безвольно приоткрытым беззубым ртом.
Я видел всё это одновременно, потому что я – призрак.
И не было ничего ужасного в этом печальном проникновении в судьбу той миловидной девушки. Такова судьба всякого биологического объекта: рождение – вырастание – расцвет – увядание – смерть.
За широким застольем хлебосольная хозяйка – женщина с заметно обозначившейся склонностью к преждевременной полноте и с обострённой требовательностью к знакам признательности её очень высокого служебного статуса – зычно выкрикивала сальные остроты и хохотала неприятным образом. Её гости внутренне стыдились того, как хозяйка вела себя за столом, особенно их коробил её неприятный хохот.
Знающие люди понимают, что именно такой хохот – предвестник внезапного горя для