карту опять таки имея хорошие связи с населением. Теперь Аурин звали мужским именем: Рин. А именно: Рин Кёрк.
– Что ещё за Кёрк?
– Что пришло первое в голову, то и сказал в отделе! Нормально же звучит, как у коренного Австралийца. У нас на базе уйма разных национальностей, ты скоро и сама это увидишь. Со всего мира собраны выжившие и среди них твоё имя точно затеряется, – заверил Союль. – Так же для общего удобства все выучили три основных языка: это русский, английский и китайский. Хорошо, если знаешь все, тогда проблем не возникнет. С самого детства, кто был рождён на базе, обучается им для коммуникабельности со всеми жителями.
– Я знаю шесть языков, труда не составит пообщаться.
Парень резко остановился, удивлённо смерив её взглядом. Аурин врезалась в него, потирая саднящий от удара лоб.
– Ты точно не подосланный шпион? Я слышал слухи, что по всему миру расположено около четырех спасательных баз вроде нашей, но не думал, что они будут исподтишка пытаться выведывать информацию таким образом.
– Фильмов-боевиков пересмотрел что ли?
– Полковник Рейес всегда говорит, что нельзя недооценивать потенциальных врагов. Они могут скрывать свои намерения под маской безразличия.
– Ах, вон как… Раз так, то иди-ка ты сам делай инъекцию своей маме. Колющее давать в руки шпиону – не самое рациональное решение, солдат.
Союль тряхнул головой, сжимая шприц в её руке.
– Я не хотел тебя обидеть или разозлить.
–У гибридов чувства притуплены, поэтому по-настоящему обидеть или разозлить меня нужно постараться.
– Оу… – Союль о чем-то задумался и больше не произнёс ни слова, до тех пор пока они не пришли в нужный жилой блок. Дверь с писком открылась, как только они остановились напротив датчика слежения.
Они вошли в просторную комнату, где пахло пряным. Пять четырёх ярусных кроватей стояли вдоль стен, предназначенные для женщин и детей. Однако Аурин заметила присутствие мужчины. Наверняка здесь жила и женатая пара, которая следила за порядком.
Союль тепло приветствовал всех, кого видел. Особенно улыбался женщинам, которые, как он рассказал позже, растили его будто родного ребёнка.
– Поглядите-ка наш мальчик с задания вернулся!
– Конечно вернулся, что бы со мной произошло?
– Небо все такое же голубое?
– Даже светлее, с белыми пушистыми облаками, похожими на мыльную пену, – ответил восторженно Союль. Девочка рисовала картинки в потрепанном альбоме, из которого уже выпадали листочки. Услышав ответ, она принялась усерднее красить рисунок карандашами.
Со всех сторон раздавались приветливые голоса. Головы с верхних коек высовывались и люди облегчённо вздыхали.
– Аоки вернулся наконец. Заждались уже.
– Как форма идёт, ну загляденье…
– Не уж-то целый! А я говорил, не о чем переживать.
– Ну конечно, сам же и говорил, что он неуклюжий непоседа точно не сбережёт себя. Твои слова?
– Тебе показалось. Не говорил