тройкой дозорных.
– Неплохо, – похвалил я. На шестом уровне возглавить полевую группу – это серьезно. Вот только сместить могут за малейшую провинность. Наверняка и «серый молебен» висеть остался чисто по привычке. По вампирам парень работал. Причем не по мелким – теми Ночной Дозор занимается.
– Направили в Севастополь, – продолжал Ромка. – О своих задачах знаю не больше твоего.
– И как ты с этим? – поинтересовался я.
– Нормально. Город-то красивый.
Ему и впрямь нравился город, это было заметно. И он был готов применить здесь все свои способности. Я мысленно поставил Ромке еще один плюс. Для многих начинающих Темных сама мысль о том, чтобы работать в полном отрыве от могущественного начальства, невыносима. Уже уровне на четвертом они привыкают пользоваться тем, что имеют, в отличие от Светлых, которые без поддержки Великих выдохнуть боятся, пока сами не дорастут до их статуса.
– Вижу Иного, – сообщила Лина. – Вон там.
Она вытянула тонкую руку и указала на летний ресторанчик.
– Цвет? – спросил Ромка.
Я саркастически дернул щекой. Рома не мог выбрать среди нас лучшего кандидата, чтобы уточнить у него окрас ауры. Лина не ответила, и я был готов прозакладывать свои свежеполученные часы, что она снова вспыхнула. Ну не дури, малявка! Скажи всем, что не можешь читать цвет. Все равно ведь сами догадаются. В бою спутаешь врага с другом из-за такой чепухи – мало не покажется.
– Светлый, – вдруг проговорил Морозко. – Там сидит Светлый.
– Пошли поздороваемся, – сказал я и шагнул к ресторану.
Морозко чуть не схватил меня за рукав. Чего он боится – нападения? Игнорируя его, я подошел к веранде, наклонился, чтобы не стукнуться лбом о плетеный навес, и сел на деревянную табуретку напротив смуглого крымского татарина.
Да, приходится быть толерантным. Говорят, перепись крымчан проходила с ошибками именно потому, что каждого обитающего на полуострове татарина по умолчанию записывали как крымского. А это вроде как две большие разницы.
Сидящий передо мной молодой мужик – иначе и не назвать – был самым настоящим крымским татарином, явно с внушительной родословной, тянущейся от печенегов. В Севастополе он, конечно же, не жил. Местные по ресторанам не ходят. Но я был на все сто уверен, что где-то в Крыму у него имеется старый дом, в антресоли которого валяется еще советский паспорт с крымской пропиской. Вперемешку с кучей куда более старинных бумаг. Да, парнишке явно лет было прилично.
– Мир вам, – кивнул он. – Махсуд, третий уровень. Очень приятно.
– Сергей Воробьев, Дневной Дозор Москвы. – Я махнул рукой своим трем тусовщикам. – Второй уровень… Ты тут уже давно?
– Два часа, – ответил Махсуд.
Стало быть, он сюда раньше нас приехал? И когда же успел? Транспорт по летнему расписанию еще не ходит.
– Ты дозорный? – живо спросил Морозко, беря себе стул и ныряя под натянутый над головой тент.
– Да, – заулыбался Махсуд. – Пожалуй, что дозорный.