меня устыдиться, у вас ничего не получится.
Глаза Фалько вспыхнули, и она сжала в кулак ладонь, лежавшую на столе между ними. Дамиан видел, как напряглись сухожилия на внешней стороне ее кисти.
– Хорошо. Тогда расскажи мне, что ты знаешь о ночи, когда умер твой отец?
Дамиан с осторожностью подбирал слова.
– Я знаю, что Энцо – последователь Хаоса – пытался меня убить. Я знаю, что в итоге это я убил его.
– Меня не интересует эта часть ночи. Мне хочется знать, что случилось перед этим, когда загорелся Меркато. Когда в эту тюрьму ворвались мятежники.
– Об этом я ничего не знаю.
Дамиан никогда не был хорошим обманщиком, но эта ложь легко сорвалась с его языка. Значит, дело не только в том, что он дезертировал. Его допрашивали о делах мятежников. Фалько в чем-то его подозревала?
Женщина нахмурилась – единственный признак нарастающего недовольства.
– Знаешь что, Вентури? Мне кажется, ты не до конца откровенен со мной. Думаю, ты знаешь намного больше о той ночи, чем говоришь. Я прибыла в Омбразию, чтобы навести в городе порядок, но этого не случится до тех пор, пока я не найду тех, кто несет ответственность за мятежи. Мы друг друга поняли?
– Да. Но, к сожалению, я не могу вам помочь.
Фалько поднялась с места и обошла стол по кругу. Дамиан почувствовал, как волоски на задней стороне его шеи встали дыбом при ее приближении. Генерал встала сбоку от него, заложив руки за спину, и вздохнула.
– Ты знаешь, и Сальвестро, и Алексий предупреждали меня, что будет непросто. Но я, по своей наивности, надеялась, что ты все еще хоть немного предан своему государству. Мне больно видеть, как сильно я ошиблась.
Однако в голосе Фалько не было ни следа боли. Ее буквально трясло от предвкушения сделать с ним то, что она запланировала. Дамиан заерзал на жестком стуле.
– Можете пытать меня сколько хотите, но мне нечего вам сказать.
Хотя бы это не было ложью. Он действительно не мог ничего ей сообщить. Неважно, что сделает Фалько, – он никогда не предаст Роз и ее друзей.
– Пытать тебя? Умоляю, Вентури. Ты служил Палаццо, по крайней мере какое-то время. Это должно хоть что-то значить, не так ли?
У Дамиана не было ответа. Фалько мучительно долго изучала его. Наконец, когда у него пересохло во рту, она заговорила вновь.
– Та последовательница Терпения села с заурядными не для того, чтобы выразить солидарность на время собрания?
Дамиан пожал плечами, но его прикованные к столу руки напряглись. Он едва сдерживался от того, чтобы не вскочить с места.
– Либо она их поддерживает, либо она – одна из них. И я собираюсь выяснить, какой из этих вариантов верный.
– Не смей трогать Роз. – Голос Дамиана сорвался на рык.
Фалько опустилась на прежнее место, с интересом наблюдая за его рвущимся наружу гневом.
– Расскажи, что ты знаешь о мятежниках. Назови имена.
– Не могу, – прохрипел он, полностью осознавая, насколько правдивы его слова.
Если