му друга детства, но на этот раз обошлось без неожиданных исчезновений: в данном случае это было общее решение, с расчётом на будущее, а значит никакого неприятного осадка на душе остаться не могло. Даже наоборот, так хорошо, как последние десять часов, мужчина не чувствовал себя уже очень давно. Никакого давящего чувства одиночества, потому что рядом был тот, кто мог воспринять все грани его естества. Ни друзья, ни семья не обязаны понимать и воспринимать близкого человека от и до. Любовь к ним от этого не становится меньше, просто какая-то часть личности усыхает, без возможности взаимодействовать с окружающим миром, отравляя здоровую часть – так и появляется пустое чувство в районе груди, и человек становится одиноким в кругу своих близких. И наоборот, Геннадич чувствовал себя прекрасно потому, что недавняя встреча реанимировала затухающие частички личности, и те больше не висели мёртвым грузом на здоровой её части. А ещё, все это время мужик концентрировался на себе, на получении удовольствия, забыв слова по типу «долг», «обязанность», «ответственность» и все остальные, что крепко вросли в ежедневную рутину супермужика.
Очередной раз выглянув из мира грёз в реальность, Геннадич обнаружил, что стоит перед дверью в кабинет мэра, а вокруг него прыгает малюсенькая женщина в строгом костюме. Пытаясь сбить головной убор, секретарша приговаривала: «Шапку сними, идёшь без приглашения, сейчас я её сама сниму!»
Геннадич поднял девушку, чтобы та добралась до цели.
– Вот так-то! Отдам после встречи! Только верните меня на пол, – не скрывая радости попросила инициативная сотрудница.
Вернув персонал на рабочее место, мужик постучал и открыл дверь.
Практически всё пространство пола занимал протёртый зелёный ковёр с золотой строчкой, голубые стены были увешаны фоторамками с улыбающимся мэром и грустной рыбой. Создавалось впечатление, что человек выгуливает вдоль реки старого сазана, который уже не может плавать самостоятельно. Слева в углу стоял чёрный кожаный диван, на котором спал потрёпанный мужчина, уткнувшись лицом в спинку. Напротив двери стоял массивный Т-образный стол вишнёвого цвета. За ним сидел теперь уже чёрный мэр, схвативший для солидности первую попавшуюся бумагу. Но опознав посетителя тут же расслабился:
– Это ты. Привет. Заходи!
Геннадич пожал руку старому знакомому и сел на стул для посетителей, с интересом разглядывая рекламный флаер школы вокала, который держал мэр.
– Почернел, петь учишься, не собрался ли ты бросить город и поехать в Америку делать карьеру актёра? – поинтересовался супермужик.
– Ага, на роль русалочки пробоваться буду, – проворчал мэр, отправляя скомканную рекламку через всю комнату точно в урну.
– Реп уже начал читать? Отпустили одного, привез какую-то заразу. Тебя срочно нужно отбеливать, пока не побежал песни джазовых мотивов в церквях петь. У нас тут сразу завернут и цвет кожи не спасёт, – Геннадич говорил серьёзно, глядя куда-то вглубь глаз, выдержал небольшую паузу и продолжил. – C этими ты и сам разберешься, я зашёл сообщить, что в Москву съезжу, это быстро, только бумаги передать, но пару дней на меня не рассчитывай. Поезд у меня через час, пойду. А тебе привет от Лехи Бахметьева.
– Значит правду говорят, что он тут появлялся. Жаль не увиделись, я б ему подзатыльник отвесил, его робот со мной в купе ехал, я только начинаю засыпать, он то чистку систем включает, то проверку звуковых сигналов, адская машина. Ладно, на вокзале ещё увидимся, мне гражданина Америки нужно в Московское посольство отправить, – мэр кивнул на спящего мужчину.
Дверь приоткрылась, в проёме появилось лицо секретарши:
– Серж вернулся с задания, ждёт указаний.
– А он совсем живой? Может хоть переломы есть? Простуда? Или отдохнуть надо? —полным надежды голосом спросил мэр.
Лицо девушки втянулось в темноту, но через пару мгновений вылезло вновь:
– Утверждает, что абсолютно здоров и полон сил, если выездных заданий больше нет, он возвращается на пост Вашего личного охранника.
– Забыл, он же едет в Москву в роли сопровождающего для господина Геннадича с ценным грузом, пусть ждёт его на улице, – темнокожий мужчина громко выдохнул, извиняющимся взглядом посмотрел на своего старого друга, обнял его и тихонько выставил за дверь.
Мужика подгоняло любопытство, очень хотелось увидеть причину такого поведения мэра. Секретарша, напялившая его шапку себе на голову, так старалась отсмотреть дневной объем коротких видео, что даже не заметила, как мимо пронёсся мужчина, поменяв её головной убор на идеально пилотку, сделанную из газеты «Коммерсант» 1908 года.
На бетонной площадке перед крыльцом главного входа, спиной к зданию стоял мужчина. Сто шестьдесят сантиметров роста можно было набрать в нём только в хороший день, зато вынос рук в стороны относительно туловища был настолько внушительным, что уже было непонятно, стёб это или всё серьёзно. Каждая отдельная часть тела будто бы занималась спортом, но итоговая сборка получилась угловатой и кривой, будто использовались некомплектные детали. Среагировав на скрип входной двери, выбритый почти под ноль