ты, однако, бестактная и бесцеремонная. Хоть и Жозефима. И в шляпке.
– Практичная я. Не в пример тебе. О будущем своём забочусь.
Ежели детишки пойдут друг за другом, дык ты со мной и пошептаться не успеешь. А мне компания нужна. Может возьмём ещё кого-нибудь? Везунчика, Ванюшку. Он – махонький. Ему и места-то много не надо. В карман можешь положить. И мне – забава. Он наш, суздальский.
– Нет. Новая жизнь в новых декорациях.
Домовушка протяжно вздохнула.
– Что в доме, то нажито, а что из дому – то прожито. Знай край, чтоб не упасть. Ты, значить, взамуж без приданого идёшь?
– Ага!
Домовушка обиделась.
– Не дразнись! Ты «ага!» не говоришь. Ты у меня – культурная. Я ведь и к тебе, и к Москве твоей не сразу привыкла. Знать, судьба моя такая, с тобой по белу свету мыкаться. Ладно, чего время тянуть, звони в колокольчик. Самолёт-то ждать не будет.
– Прощайте! Не поминайте лихом. Я была очень счастлива с вами.
Все мои игрушки незаметно смахнули слезу.
Я закрыла входную дверь и вышла на лестничную площадку. У меня было странное чувство, что моя прошлая жизнь – мне приснилась.
В том городе горели фонари
– Честно говоря, я вам не советую ехать в командировку в этом месяце. Впрочем, вы же всё равно поедете.
И Дама-астролог устало улыбнулась.
Вечером я вышла на балкон. Посмотреть на фонари. И вдруг они погасли.
– Что случилось?
С соседнего балкона меня окликнул Некто в кожаном пиджаке и белой рубашке. Мы раскланивались, встречаясь по утрам в кафе.
– Пойду посмотрю.
– Вы не против, если я составлю вам компанию?
(Мне хотелось сказать: «Конечно, против». Но что-то меня остановило.)
Тёмный, мрачный город. Мой спутник осторожно поддерживал меня за локоть. Неожиданно он зажёг фонарик.
– Разрешите представиться. Олег Ильин.
– Рената.
Разумеется, я его узнала. Его сериал только что с успехом прошёл по Первому каналу и я неосторожно воскликнула: «Как бы мне хотелось с ним познакомиться! Как бы он восславил музей Александра Блока! По моему сценарию». Космос услышал.
– Рената?
Внимательно посмотрел.
– Это ваше «второе имя»?
– Иногда мне хочется быть просто «частным лицом». Когда узнают, что ты – журналист, с удовольствием начинают рассказывать про свою личную жизнь, примитивно-скучную, как правило, откровенно несчастливую, поэтому я иногда разрешаю себе побыть инкогнито.
– Я читал ваши статьи. У вас лёгкое перо.
И тут раздались выстрелы. Совсем рядом. Он втолкнул меня в арку. Прижал палец к губам, погасил фонарик и прошептал:
– Спокойствие, только спокойствие.
(«У него маленький сынишка. Недавно Он ему прочитал «Карлсона, который живёт на крыше». )
Мимо нас промчался мотоцикл, и в свете фар я увидела двух подростков, стрелявших по окнам и гоготавших.
Мотоцикл