И так последнее время живу как на пороховой бочке.
– Что-то опять случилось? – спросила она, искусно маскируя любопытство.
– Да. Впрочем, нет, – пробормотал он. – Так, ерунда. Мне приснился сон.
– Сон?! – разочарованно протянула Нора.
– Ну да, сон. Ты не поверишь, но я убил ее. – Его голос перешел на свистящий шепот. – Сам убил. Своими руками.
– Действительно не поверю, господин белоручка! – рассмеялась она. – Ты не способен даже уговорить ее на развод. Где уж тебе обагрить руки кровью!
– Кровь, Нора! – Дмитрий болезненно поморщился. – Кровь была повсюду. Знаешь, дорогая, это не по мне!
– Да знаю уж, – вздохнула она. – Скажи лучше, когда увидимся.
– Я сам тебе позвоню. Ты поняла? Сам!
– Тогда звони скорее, иначе я за себя не ручаюсь.
– Хорошо, хорошо. До встречи!
Он положил трубку. До чего напористы бывают женщины! Связавшись с личной маникюршей жены, он прекрасно осознавал, что обрек себя на существование буквально на острие ножа. Супруга ревнива, и в случае, если роман с Норой всплывет на поверхность, последствия для него могут быть сравнимы с вселенской катастрофой. Но запретная связь щекотала нервы и вносила в его обыденную жизнь элемент авантюры. Кроме того, всякий раз, когда супруга своими придирками и занудством доводила его до состояния тихого бешенства, осознание собственной неверности ложилось как бальзам на страдающую душу. Он мстил за себя и чувствовал свою правоту.
Дмитрий довольно потянулся. Впереди целый день, который можно провести так, как ему вздумается. Справедливости ради следовало признать, что жена не загружала его делами, и он был предоставлен сам себе. Она уезжала рано утром, возвращалась к ужину. Но вокруг него постоянно сновала многочисленная прислуга. Шатаясь в поисках хоть какого-нибудь занятия по огромному дому, Дмитрий постоянно натыкался на насмешливые взгляды молоденьких горничных. Выходя в парк, он непременно попадал в поле зрения садовых рабочих, во взглядах которых не теплилось даже искорки дружелюбия. Он уходил подальше, в заросли кустарника, на дальнюю скамейку, но даже там слышал, как пересмеиваются мужчины, должно быть, перемывая ему косточки. Но хуже всех был, конечно, Константин. Он подвизался в их доме кем-то вроде дворецкого и управляющего в одном лице. Высокий, сухой и костлявый, как скелет, обтянутый кожей, Константин имел скверную привычку появляться словно из-под земли. Обо всем увиденном и услышанном он немедленно докладывал хозяйке. А в его взгляде, вежливых словах, обращенных к молодому хозяину, читалось явное презрение.
Но сегодня вся прислуга была распущена по домам, что случалось очень редко. И это означало лишь то, что Дмитрий мог наконец расслабиться и ощутить прелесть существования в огромном, напичканном удобствами доме. Например, совершить заплыв в бассейне, позаниматься в тренажерном зале, насладиться домашним кинотеатром, совершить набег на кухню… Но, немного поколебавшись, молодой хозяин выбрал джакузи. Предвкушая негу в воздушной пене, Дмитрий пребывал в прекрасном