стеклами окон в лучах закатного солнца, на бетонку вырулила черная эмка, подъехала к трапу самолета. С места возле водителя вышел мужчина, открыл заднюю дверцу и помог выйти молодой женщине. Ветер, игравший на взлетно-посадочной полосе случайным клочком бумажки, налетел на них, закружил, подхватив подол платья спутницы.
– Ой! – смущенно заулыбавшись, воскликнула она, пытаясь удержать скользящий шелк.
– Здесь всегда ветрено. – Взяв деликатно под локоть, он отвел ее за самолет. – Ну вот, наконец вы оттаяли, Настя, – сказал, любуясь ее зарумянившимся, слегка скуластым лицом с полными яркими губами и безукоризненной линией бровей над чуть раскосыми черными глазами. – Чем вы так были встревожены в машине?
– Думала о встрече с японцами. Все никак не могу определиться, как себя с ними вести.
– Запомните. Вы летите в Харбин, чтобы помочь сотруднице нашего Генконсульства, у которой японские врачи обнаружили опасную инфекцию, – внушительно глядя ей в глаза, произнес спутник. – А главная ваша задача – выяснить: не было ли это утечкой какого-либо вируса из японского научно-биологического центра, который они построили в Пинфань. Объяснять серьезность ситуации, я думаю, вам не нужно?
– Нет.
– Тогда улыбнитесь и расслабьтесь. Вы были хорошей ученицей в ШОН и, если на вас выйдет их контрразведка, вы справитесь.
– Постараюсь, Павел Анатольевич. Дорога до Харбина дальняя, собраться с духом успею, – мягко положив ему ладонь на руку, заверила Настя.
– Ну, вот и хорошо. Однако что-то наш ученый задерживается, – озадаченно взглянул на часы спутник.
– У Чумакова есть такая слабость, опаздывать минут на пять. Во время учебы в институте мы к этому привыкли. А вот и он подъехал. – Она кивнула на появившуюся на посадочной полосе машину.
Чумаков был, как обычно, с объемистым кожаным портфелем в руке, напоминавшим саквояж, в дорогом костюме и надвинутой на глаза шляпе. Осмотревшись, он торопливо направился к ним.
– Добрый день! – поприветствовал всех.
– Знакомьтесь – Павел Анатольевич Судоплатов[2], сотрудник научно-исследовательского института при Наркомздраве, в котором я сейчас работаю, – представила спутника Анастасия.
– Чумаков Михаил Петрович[3], – ученый поставил портфель на бетонку и подал для пожатия левую руку. Не выпуская ладони, спросил: – Павел Анатольевич, я японским не владею, а переводчика что-то не вижу?
– Переводчиком буду я, – опередила Настя с ответом Судоплатова.
– Я думал, вы летите в нашей группе как вирусолог? – Брови Чумакова вопросительно приподнялись.
– Буду совмещать и то, и другое. В Наркомздраве решили, что моего знания японского и китайского языков для общения будет достаточно.
– Очень рад поработать с вами, Анастасия Викторовна. Очень рад. Вы еще студенткой подавали большие надежды.
От похвалы щеки девушки полыхнули смуглым румянцем.
– Ну