с изображением деревьев, на полу расстелен ковер, вышитый из золотых (очень редких) нитей. Около одной из стен стоят два больших, мягких, коричневых кресла. Недалеко от них – массивный деревянный стол с очень толстыми ножками. Большое окно, через которое всё видно, занавешено легкой белой тканью.
Бабушка оперлась одной рукой об этот стол и выжидающе уставилась на нас. Мы как по команде тихо двинулись в глубь дома, стараясь лишний раз даже не дышать.
– Бракен на втором этаже, в комнате за узорной дверью, – отрывисто проговорила она, едва мы прошли несколько шагов. – Не вздумайте его отвлекать!
Мы кивнули, причем одновременно. Словно договаривались заранее. Я почувствовал, как в моей душе разливается тепло. Кажется, из дуэта, мы с Азаром превратились в трио, и это очень здорово! Пусть Нозель порой говорит непонятные вещи – он классный!
– Больше не будешь ревновать? – шепчу я, едва Нозель скрывается за углом комнаты.
– Нет, – Азар слегка улыбается. – Но это вовсе не означает, что я хочу делить твою дружбу с ним!
– Ну перестань, – тихо хихикаю я. – Для каждого из вас своё место в моём сердце.
– Такое чувство, словно мы с ним девушки, – Азар толкнул меня локтем в бок. – Только ты можешь говорить такое друзьям Акура.
– Но это правда, – в ответ взлохмачиваю его волосы и ускоряю шаг.
Мы дружим уже много лет, и наше знакомство с Азаром вышло примерно таким же, как и первая встреча с Нозелем. Что-то непонятное и не поддающееся логике. Родители Азара не выпускали сына на улицу до определённого возраста, а всё из-за врождённой особенности: телесного, слегка розоватого оттенка губы. Всем известно, что у нас, этерианов, исключительно чёрные губы, ногти, бывают чёрные круги под глазами. Но бывает такое, что иногда что-то не проявляется. Как вот у Азара. Маменька мне рассказывала, что, когда её отец был ребёнком, в поселении родилась такая девочка. К ней относились не плохо, но и не хорошо. Дети опасались, не хотели дружить, а после дразнились и насмехались. В итоге та девочка выросла в очень закрытую девушку, которой не были нигде рады. Она чувствовала себя чужой и ненужной.
Едва встретив Азара, я сразу вспомнил эту историю. На него смотрели отстранённо, огибали, не здоровались, и я, внук Старосты, не пожелал, чтобы он вырос как та девушка!
Я подбежал к нему, схватил за руку и спросил: «Давай дружить?»
До сих пор помню, как Азар тогда удивился, замер, а после и вовсе расплакался. Впрочем, как и я. Мы с ним оба были одиноки, и обрели дружбу в одиночестве друг друга.
С того времени мы никогда не заводили новых друзей. Нам было хорошо вместе. Но сейчас… Как же я всё-таки рад, что появился Нозель! Теперь станет ещё веселее. Я повернул голову, разглядывая большие картины, висящие на стене. На одной из картин изображалось наше поселение.
– О, лестница, – Азар указал рукой на резные ступеньки. – Поднимемся?
– Там дедушка… – неуверенно начал я.
– Подняться всегда согласен я, нужно лишь, чтобы была там тишина, – перебил