если эта бездарь простых вещей не понимает, – опять начала заводиться учительница.
– А ты, Айрин, откуда все это знаешь? – спокойно с поддевкой спросил я.
– Не знаю, просто, словно щелкнуло что-то в голове на завтраке, – Айрин дернула плечиками и потупилась.
– Наверное, это Бог дал. А кому много дано, с того много и спрашивается! – назидательно сказал я.
– Она еще меня по голове била, – затравленно, глотая слезы, сказал мальчик.
– Ну, это, вообще, ни в какие ворота не лезет. Ты, как ему объясняешь?
– Да просто показала все буквы, назвала их, и начала спрашивать, что он запомнил. А он запомнил только три буквы «В», «И» и «А», а теперь и это забыл.
– Конечно, а что ты хотела? От твоего крика вон рыбы из воды на берег выбрасываются!
Вивьен высунул голову из-за Айрин и с любопытством стал смотреть на реку в надежде увидеть подтверждение моих слов. Святая простота.
– Вот что, мои дорогие. Брейк! Разошлись все по углам. Да не смотрите вы так на меня. Это образно! Сейчас я вам дам по стаканчику мороженого как раз, чтобы остыли, и вы пойдете и сядете вон на то бревно на берегу. Пока будете кушать, вспоминайте, что вы родные брат и сестра.
Обе воинствующие стороны, бравым маршем схватив стаканчики, направились на место сражения. Я наблюдал за согнувшимися спинами истребителей холодного лакомства до того момента, когда Айрин обняла брата за плечи. Склонившись к нему, она начала что-то шептать ему на ухо. А через какое-то время мальчик обнял ее за талию. Вот мир и восстановлен. А может только перемирие?
Я опять окинул взглядом наш наполовину опустевший бивуак и замер, словно лиса перед внезапно появившимся зайцем. Абу, насытившись просмотром развернувшегося перед ним спектакля, вновь завалился на спину в образованное под его тяжестью ложе. Его практически не было видно. Над крышей фургона видны были только поднятые вверх руки. В этих руках он держал золотой браслет, собранный из широких колец с висюлькой в виде крупного граненого рубина. Камень в форме сердца завораживающе играл и переливался на солнце красными сполохами. Этот воришка, вероятно, смотрел на многократное отражение светила в гранях камня. «Моя прелесть!» А я еще удивился, зачем он запрыгнул на колени Изабель, когда угощал всех мандаринами. Вот же гаденыш! Жнет, где не сеял, берет, где не клал.
– Абу, дружок мой лепший, а что это такое красивое у тебя в руках? – лилейным певучим голоском спросил я. Последующая реакция была предсказуема. Руки мгновенно исчезли из поля видимости, и над крышей мгновенно показалась испуганная мордочка в феске. Вначале он выпучил удивленные глазенки на меня, а затем начал скалиться и скулить, как новорожденный щенок.
– Верни браслет хозяйке, варнак! – грозно потребовал я.
Абу возмущенно что-то пискнул, мгновенно слетел на землю и бросился в сторону леса.
– БРД-01, смирно! – крикнул я уже на русском языке, Абу замер столбиком и повернулся в мою сторону. – Ко мне!
Обезьянка опустилась на землю