по выделенной зеленой полосой дорожке. Пока шел по дорожке, увидел еще пассажиров. Оказывается, я был не единственный в отсеке, по другой стороне по такой же дорожке шла группа рядовых, капралов и, по-моему, один сержант или, как принято у космических десантных подразделений, сержант первой статьи. Они весело разговаривали, жестикулировали и смеялись, видимо, обсуждали подробности увольнительной. Мой железный пони вел меня по известному ему маршруту в расположение моего будущего взвода. Еще раз спасибо этой красавице – не нужно искать путеводитель. Я еще не скинул в сеть крейсера свои данные и продовольственный, и вещевой аттестаты и соответственно не легализовался и не получил карту и структуру станции. По правилам я должен был это сделать на терминале непосредственного командира, но не возбранялось эту операцию проводить и с любого другого места до официального представления. Мне проще это было делать у своего предшественника, тем более свои вещи оставлю в расположении взвода. Носильщик подвел меня к металлической бронированной двери с номером «семьсот тринадцать». Я привычным движением поднес перстень к считывателю, и он предсказуемо замигал вначале красным цветом, сменившимся через пару секунд на зеленый тон. Дверь с шипением отъехала в сторону. Вот и все, теперь я включен в список части и мой статус и права определены. Я еще не знал, что с этого момента за мной с интересом наблюдают по видеоканалу некоторые мои будущие коллеги.
– Офицер в кубрике! – испуганно крикнул молодой парень, стоявший слева у стены в желтом круге. – Заместитель командира взвода, на выход!
– Вольно, боец! – успокоил я дневального, с чувством досады рассматривая открывшуюся картину. Десантник стоял у стены с информационным экраном слева от входа в отсек между двумя пластиковыми дверями. Напротив так же располагались две аналогичные двери. Надписи на дверях гласили: «Канцелярия», «Оружейная комната», «Каптерка», «Комната психологической разгрузки» – стандартный набор. Метров через восемь от этого фойе в два ряда стояли двухъярусные спальные ложементы, ограничивая центральный проход метра в четыре. В дальнем торце казармы виднелись еще три двери, центральный проход с надписью «Ангар» и две оставшиеся двери с узнаваемыми пиктограммами санузла и душевой комнаты. Это все я зафиксировал на подсознательном уровне, армейский быт легко уложился в мою систему координат. Бойцы, перед этим сидящие группами на кроватях первого яруса, вскочили на ноги и не торопились садиться на место после команды «вольно» в ожидании моей реакции. Край непуганых идиотов! На прикроватных тумбочках в одном месте стояла шахматная доска, в другом – стаканы с напитками и предательски оставленная пара игральных карт с денежным терминалом. В общем, ребята расслабились и занимались всякой ерундой. В основной массе это были молодые люди примерно моего возраста. Я насчитал четырех девушек, разбавляющих компании по интересам, и остальных парней порядка двадцати или, чуть меньше, человек. Из дальней части казармы выскочил, пожалуй, единственный человек