мои глаза и руки. Но видя, как она смеялась, краснея и прикрывая рот ладонью… Разве мог я вообще злиться, обижаться или испытывать что-то плохое? Мне и самому хотелось улыбаться. Боюсь, я веду себя слишком позитивно. Это нелогично.
Мы шли на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Достаточно близко, чтобы не теряться, достаточно далеко, чтобы не нарушать обещания. Идеально. Только иногда её сканирующий взгляд возвращался ко мне. Ещё не закончила? Зачем вообще?..
– Спасибо, что делаете это.
– Это мелочи. Свернула не туда?
– Да. Мы переехали пару дней назад и…
У этой девочки тихий и неожиданно спокойный голос – как будто все страхи и волнения исчезли, и теперь она перестала опасаться компании незнакомца. Хотел бы я чувствовать то же. Она не спрашивала ни о чём, только рассказывала сама – что они внезапно переехали из-за маминой работы и что в школе многие считают её странной и даже отказываются говорить – но ощущение, что именно я сейчас на допросе крепло с каждой секундой. Что не так с этим её взглядом?
– У меня что-то на лице?
Её внимание теперь, когда путь закончился, а мы сидели на низких ступеньках дома девочки, становилось просто невыносимым. Она серьёзно будто сканировала и фиксировала каждое движение, каждый вздох. Дети-агенты – это же всего лишь вымысел, да?
– Нет, просто… – её шея почему-то вдруг покраснела. – Вы хорошо выглядите и мимика у вас живая и… Я хочу запомнить получше!
Из всех людей в мире мне повезло столкнуться именно с художницей. Начинающей, но явно одарённой. И обещавшей больше не рисовать именно меня. Потому что один рисунок уже был, но «совсем не похожий». Что ж… Будет хорошо, если её мама не пойдёт в полицию с этим, проверять степень похожести, отмахиваясь от вопросов местных копов нет желания и времени. Кстати, о времени… Разве я не потратил слишком много на это? Но маленькие пальцы сжали кофту.
– Пожалуйста… Пожалуйста, не уходите.
Я зря повернул голову, когда она это сказала. Несколько секунд промедления, рассматривания больших наполненных слезами глаз – и сдвинуться почти невозможно. Просто как я мог уйти, когда она прятала лицо в моей кофте и беззвучно плакала. Дети всегда сбивали с толку, их действия какие-то совсем не логичные… Я обещал, что не прикоснусь к ней, никогда не был хорош в подборе успокаивающих слов и потому просто сидел на ступеньках, вытянувшись струной и пытаясь понять, что делать. В смысле: что, чёрт возьми, люди вообще делали в таких ситуациях?
– Почему ты?..
– Я… всегда одна. Мама работает, работает… – сбивчиво начала она. – Я знаю, это для нас. Но боюсь постоянно… одна, – теперь пальцы сжали кофту сильнее. – Даже с вами… я сегодня больше, чем с ней обычно.
– Она, наверное, тоже хочет быть ближе, но когда взрослеешь, это… Немного сложно. Может, тебе попробовать просто сказать ей?
Интересно, есть ли особое название для человека, который даёт неплохие советы, но сам никогда не следует им? Хотел бы я в своё время… Но уже поздно.
– Почему вы так добры ко мне? –