не знал, смеяться ему или слушаться, но атаковал – осторожно. Палки скрестились, раздался негромкий "тук". Они рассмеялись. Через несколько минут пыхтели и прыгали по дворику, отплясывая между кочками, словно участвовали в тренировке настоящих дозорных.
Мелла оказалась быстрее. Эллиан – упорнее. Они дополняли друг друга – она подсказывала, он пробовал. Он ошибался – она смеялась, но поправляла. Он хмурился – она крутилась волчком и неожиданно касалась его лапой:
– Ты пропустил удар, командир. Сконцентрируйся!
В какой-то момент оба, запыхавшись, рухнули на мягкую подстилку из сухого мха. Над ними кружились пылинки, а папоротник приятно шелестел.
Эллиан повернулся к ней на бок:
– Ты была бы хорошим дозорным.
– Я лучше. Я – будущий старший напарник, – фыркнула Мелла и кинула в него сосновую шишку. – Так что привыкай слушаться.
Вечер в Хвостатой Лощине наступал мягко, как плюшевый плед. Сумерки медленно опускались сквозь щели в пне, и в каждой норе зажигались светлячковые фонарики. В доме бабушки Хельды пахло ягодным пирогом, мёдом и свежей соломой. Тимон уже вернулся с тренировки, его плащ висел у входа, капающий с краёв от росы.
Они сидели за низким столом – бабушка, Тимон и Эллиан. На деревянных тарелках дымилось рагу с корнями и орешками, а в центре стола стояла маленькая глиняная лампа в виде тыквы – подарок деда, когда тот был ещё жив. Её пламя прыгало, отбрасывая по стенам пляшущие тени.
– Сегодня я видел след ласки, – заговорил Тимон, приглушённым голосом. – Корт говорит, что нужно быть особенно внимательными в такие ночи. Луна неяркая – самое время для охоты.
Бабушка хмуро кивнула.
– Ласки приходят, когда их зовёт голод. Но мы сильнее, пока держимся вместе.
Эллиан жевал, слушая с широко распахнутыми глазами. В таких рассказах сердце его учащённо билось – не от страха, а от того, как сильно он хотел быть частью этого мира: дозоров, миссий, звуков леса ночью.
– Бабушка, – он прижался ближе, – расскажи про Звёздных Стражей.
– Да-да, пожалуйста, – вставил Тимон с лёгкой улыбкой. – Ты рассказываешь их лучше всех.
Старушка поправила очки и откинулась на подушку.
– Ах, Стражи… – Она говорила медленно, с уважением, как будто в комнате уже витал их шёпот. – Это были особенные мыши. Они родились в те времена, когда не было ни карты, ни троп, только тёмный лес и небо над ним. Стражи читали звёзды, как вы – книги. По их танцу они узнавали путь домой, замечали опасность, понимали, когда придёт дождь или когда проснётся волшебство.
– А правда ли, что у каждого из них была звезда? – прошептал Эллиан.
Бабушка улыбнулась и кивнула.
– У каждого. Маленькая, как крупинка, она появлялась над их головой в самую первую ночь дозора. Её можно было увидеть только раз в жизни – если смотреть с чистым сердцем. Такие звёзды не падали. Они жили в небе, как маяки.
– Я бы хотел найти свою звезду, – пробормотал Эллиан, прижав лапки к груди. – Не для сказки, по-настоящему.
Тимон посмотрел на него с теплом,