ан – пуст. Правый… Что-то маленькое, металлическое. Ключ. Старый, с потёртыми гранями и номером «217» на боку. Алиса сжала его в ладони, будто он мог вернуть хоть каплю тепла. Затем – смятая газетная вырезка. Она развернула её, стирая пальцами снежную крупу с букв.
«Суд над инженером Светловым: трагедия или преступление?»
Фотография мужчины с усталыми глазами. Подпись: «Григорий Светлов, погибший при загадочных обстоятельствах пять лет назад».
– Папа… – прошептала она машинально, хотя в памяти не вспыхнуло ни единого образа. Только пустота.
Ветер рванул газету из рук, унося в сторону замерзшего озера. Алиса потянулась за ней, но резкая боль в виске заставила согнуться. Когда она выпрямилась, перед ней стоял он.
Высокий, в чёрном пальто, с лицом, застывшим в полумаске презрения. Его глаза – холодные, как лёд озера, – сузились.
– Лора Светлова, – произнёс он, и имя прозвучало как обвинение. – Ты решила вернуться, чтобы закончить начатое?
Она отступила, спотыкаясь о корни. Голос незнакомца будто раскалывал её голову.
– Я… не знаю. Я не помню…
Он шагнул ближе. Снег хрустел под сапогами.
– Не помнишь? – Его смех был резким, как удар хлыста. – Удобно. Пять лет назад ты обвинила моего отца в коррупции, разрушила его карьеру, а теперь притворяешься невинной овечкой?
Алиса прижала ладони к вискам. Внутри всё сжималось, будто её мозг отказывался принимать эти слова.
– Кто вы? – выдохнула она.
– Марк Вольнов. Сын человека, которого ты оклеветала. – Он схватил её за рукав, и шов на плече треснул. – Где документы? Отец говорил, ты украла их перед тем, как исчезнуть.
Она вырвалась, чувствуя, как под ногами подрагивает земля.
– Я не крала ничего! Я даже не знаю, кто я!
Марк замер. Его взгляд упал на её руку – на браслет с полустёртым именем «Лора», затем на шрам, змеящийся от запястья до локтя.
– Что с тобой случилось? – спросил он тише, и в его голосе впервые дрогнула уверенность.
Снегопад усиливался. Алиса обняла себя, пытаясь сохранить тепло.
– Я проснулась здесь час назад. Всё, что у меня есть, – этот ключ и газета. – Она протянула ему ключ, но он не взял.
– Врешь. Ты всегда врала. – Однако он отвернулся, сжимая перчатки в кулак. – Ладно. Умрёшь от холода – мне ответов не получить. Идём.
– Куда?
– К домику. В двух километрах отсюда.
Он двинулся вперёд, не оглядываясь. Алиса последовала, чувствуя, как ноги подкашиваются. Лес вокруг будто сжимался, ветви цеплялись за её волосы, как пальцы призраков.
– Почему вы мне верите? – спросила она, едва успевая за его широкими шагами.
– Я не верю. – Он бросил через плечо. – Но если ты и вправду ничего не помнишь… значит, кто-то стёр тебе память. И мне нужно узнать, кто.
Они прошли мимо чёрного остова здания – полуразрушенной лаборатории с выбитыми окнами. Алиса остановилась, сердце бешено застучало.
– Я… я была здесь раньше.
Марк обернулся. Его лицо озарила вспышка ненависти.
– Да. Именно здесь всё началось.
Он повернулся и зашагал дальше, оставив её одну с внезапно нахлынувшим страхом. Где-то в глубине сознания зазвучал голос: «Беги!» Но куда?
Ключ в её кармане жёг кожу. А газета… та самая газета, теперь примёрзшая ко льду озера, медленно погружалась в темноту.
Снег закрутился в вихре, цепляясь за ресницы Алисы. Она стояла перед лабораторией, словно перед порталом в другую реальность. Стены, покрытые граффити и ржавчиной, напоминали шрамы. Где-то внутри скрипнула дверь, сорванная с петель ветром.
– Не задерживайся, – бросил Марк, уже уходя вглубь леса. Его голос звучал резко, но в нем проскользнула неуверенность.
Алиса догнала его, стараясь не смотреть на здание. Каждый шаг отзывался болью в висках. Она прикоснулась к шраму на руке – неровному, будто след от молнии. Почему он так смотрел на него?
– Вы знаете, откуда это? – спросила она, дыша прерывисто.
Марк замедлил шаг. Его взгляд снова скользнул по её руке, задержался на секунду дольше, чем нужно.
– Пять лет назад, – начал он, сжав челюсть, – после пожара в лаборатории, тебя искали. Говорили, что ты могла обгореть… – Он оборвал фразу, резко свернув на заснеженную тропу.
Алиса остановилась, ощутив, как холод проникает под кожу. Пожар. Огонь. Ей вдруг показалось, что она чувствует запах гари.
– Вы думаете, это из-за того пожара? – Она подняла руку, будто шрам мог дать ответ.
Марк не обернулся.
– Не знаю. И не хочу знать.
Его тон вернул её в реальность. Она шла за ним, стиснув зубы, пока ветер рвал волосы. Лес сгущался, ели сплетались кронами, превращая день в сумерки. Снег уже не таял, а ложился плотным ковром, скрывая