х нам подвластен выбор, и хоть что-то можем изменить. Однако часто забывается нами, что полностью изменить себя нереально. Порою необходимо остановиться и посмотреть на происходящее со стороны. Нужно уметь принимать неизменные стороны самих себя, сбросив маски. Это не означает безвыходность, но нужно быть честными хотя бы с собой.
Данное произведение – лишь взгляд на то, какими разными являются люди и при этом столь замкнутыми. Мы все – одиночки, и потому этой книгой хочу подвигнуть людей стать открытыми, дружными, доброжелательными. Я рад, что хотя бы одному человеку это удалось. И не забудь, мой друг: каждый из нас чем-то выделяется, каждый является особенным, – нужно уметь принимать это.
С уважением и благодарностью, Владимир
Время заката
Когда лучинка упала, все ненароком встрепенулись. Но пьянящая тишина, умышленно звенящая в ушах, указала на ошибочность наших суждений – огонь не погас. Егор поднял её и поднёс к примятому краю картона, скромно выглядывавшему из камина. Почему-то мне вдруг показалось, что это была рука нищенки, тратившей последнее на кусок хлеба. С недавних пор мне всюду мерещились люди прошлого столетия, словно я должен был родиться совсем в иное время и совершать иные деяния. Должен заметить, мне нравились старомодные, даже раритетные вещи; одно время я коллекционировал старинные часы. Или, если быть точным, пытался. Вполне возможно, кто-то был в роду моём часовщиком.
Все вздохнули. Не принято было в моём обществе ронять лучины и бокалы во время праздников, не к добру это. Впрочем, иные были настолько суеверны, что приходили в дом мой окольными путями, не приведи, мол, с пустыми вёдрами встретить кого. Но это лишь присказки. Я не верил во многие народные суждения, тем более, убедился лично, что в большинстве своём ничего не сбывается. Однако всё же старался придерживаться определённых суеверий, хотя до сих пор не знаю, зачем именно.
Игорь продолжил изучение фотоальбома, сделанного мной ещё два года назад, а Дея и Мира вновь разговорились о своём, о женском – о мужиках. В конце концов, что последним оставалось ещё обсуждать, когда стрелки часов давно ушли за час ночи? Удивительно, что никто и не собирался готовиться ко сну, словно тайное собрание только начиналось. Между тем мы уже несколько часов без устали тарахтели о былом, поскольку виделись раз в году, после чего разъезжались по своим делам в разные города.
Надо бы вкратце рассказать о присутствующих для хотя бы малейшего представления нашей компании. Егор, обронивший лучину, был моим коллегой по работе – мы оба занимались вопросами энергосистем на различных крупных предприятиях. Частенько нас обоих вызывали в различные города для обслуживания того или иного здания заводского типа, и наши дни в своём большинстве коротались в поездках. Те счастливые денёчки, проведённые дома между разъездами, полностью тратились на повседневные нужды, и жизнь наша оттого казалась сплошной дорогой от одного заказчика до другого. С другой стороны, мы хотя бы виделись каждую минуту. Дея, так ехидно улыбающаяся мне в этот вечер, работала менеджером по продажам в какой-то очень известной компании бытовой техники, так что половина причудливых чайников со сковородкой вместо дна у меня появилась благодаря её особому вниманию ко мне. Быть может, так она выражала симпатию, но я не очень стремился завоевать её сердце – она для меня оказалась слишком своеобразной. Вообще, Дея была чудноватой в смысле всяких побрякушек, смешных брелоков и тому подобного. Она всё делала по этой самой Фене из Шине, и о данном постоянно приходилось слышать мне из её же уст. Впрочем, психически моя подруга оказалась весьма здорова – люди не жаловались на её здравомыслие и суждение о чём-либо. Просто у человека было увлечение именно в Фене из Шине. С Игорем и Мирой мы с Егором познакомились за триста километров от наших домов, в другом городе, под самый Новый год. Почему-то нам лет семь назад приспичило устроить себе новогоднее турне отдыха. Мира оказалась актрисой и работала в драматическом театре, а Игорь – супруг Миры – был искусствоведом и критиком при картинной галерее имени какого-то портретиста позапрошлого столетия.
Уже позже у нас вошло в привычку собираться пару раз в год в гостях у кого-то из нашего круга общения. Моя скромная хижина оказалась скуднее их: всего один камин, полы из векового дуба, своя баня на паровой основе, бар, набитый всякой разноцветной дрянью любого градуса, пара картин да Винчи, три спальни и просторный зал во весь первый этаж. Примерное представление этой лачуги уже может вызвать недоумение относительно того, что ожидало меня в домах остальных. Но всё по порядку. В общем, самое обычное знакомство переросло в крепкую дружбу. Мы были разные во всём, но объединяло нас кое-что особенное: мы смотрели на этот мир через розовые очки. Любая неприятная ситуация имела свою положительную сторону, которую могли увидеть только мы. Каждый из нас ценил культуру, каждый относился к работе другого с уважением. В общем, для многих мы были обычной дружественной компанией. Но нас связывали более тёплые отношения. Нет-нет, я вовсе не имел в виду то, о чём могла подумать нынешняя молодёжь в силу своей недоразвитости. Мы действительно были настоящими друзьями и могли помочь друг другу в самое трудное время. К сожалению, сейчас редко кто может