в активный. Как у того же Щита Орловского.
Вот только… вот только, если взять Щит Орловского и перевести слова Конвелла в практическую область, то такой щит должен иметь возможность создать не только несколько дисков для поглощения кинетической энергии, а еще и перенаправить эту энергию в стрелка, или вообще придать материальную форму дискам и превратить их самих в, непосредственно, снаряды. А может и вовсе – сделать щиты… вазами. Простыми цветочными вазами, чей запах будет вытекать из них горячим асфальтом, который, в свою очередь, при касании с определенной поверхностью, превращаться в бабочек.
Да, все это, при наличии Лей-кабелей или же нескольких подключенных к печати аккумуляторов можно наплодить простым увеличением числа контуров и массивов, но Конвелл говорил о другом.
О портативности данных печатей.
Так что, маг должен иметь возможность исполнить данную печать самостоятельно, без внешней подпитки.
Вот и получалось, что тема настолько объемная и сложная, что даже рядовой, да куда там – довольно успешный выпускник Большого не то, чтобы не справился с созданием рабочего экземпляра, а хотя бы – пониманием теории. Именно поэтому она и служила одной из тем для вступительных экзаменов в Магистрат.
– Замечательно, как раз будет полезно обсудить данный вопрос, – Аверский вооружился мелом и повернулся к аудитории спиной. – Для начала стоит обсудить базовый принцип взаимодействия контура и прикрепленных к нему даже не массивов, а рунических связей. Да, мы с вами, учитывая ограниченность природных возможностей, видим перед собой чертеж, но чертеж есть не более, чем движение энергии по заданным параметрам и условиям. Так что рунические связи, которые кажутся нам присущими лишь массивам, имеют точно такое же свойство связываться с контурами. Просто на столь микроскопическом уровне взаимодействия, что без сложной аппаратуры его невозможно экспериментально засечь. Но! Благо у нас есть математика и необходимые формулы, с которых мы и начнем.
Мел в руках Аверского плясал по доске, выписывая формулы и пояснения к ним.
– Да ладно… – Борис, как и большая часть аудитории, как-то поникла, а некоторые даже начали перешептываться и переглядываться. – Показательная лекция самого Аверского будет просто… стандартной лекцией о нудных расчетах?
И лишь несколько, студентов двадцать, не больше мгновенно распахнули рабочие тетради и макнули ручки в чернила. В том числе и Елена с Арди. Правда тот, по старой привычке, пользовался карандашом.
Два с половиной часа и четыре коробки с мелом спустя
Эдвард отряхнул манжеты и, вернувшись за кафедру, продолжил:
– Таким образом, мы можем представить вектор в печати как некоторое подобие Лей-линии, – он со скрипом отодвинул стул и уселся, положив пятку протеза себе на колено. Правда вряд ли кто-то вообще заметил, что у Аверского отсутствовала стопа. – Да, разумеется, в целом вся печать является некоторым подобием Лей-линий, но именно вектор суть есть квинтэссенция