режущую боль, исполосовавшую лицо.
Тяжело дыша, прижимаясь плечом к стене, Ард топтал ногой нечто аморфное. Зеленая жижа с острыми, когтями-жгутиками, обрамлявшими своеобразную пасть, в которой вместо клыков и зубов торчали другие, куда более маленькие рты. А у тех имелись свои. А у тех свои и так пока голова не начала кружиться.
Ардан столкнул верещащую, извивающуюся под ударами каблуков жижу куда-то в пропасть нижних этажей. Кровь из тонких порезов стекала по лицу и заливала за воротник, но с каждым ударом сердца Ард ощущал, как раны постепенно затягиваются, а кровь останавливается.
Затем, развернувшись и поднявшись на следующий пролет, он наклонился к Милару. Тот сидел на полу. Жижа пузырем окутала его голову. Жгутики-когти впивались в лицо, уходя под кожу, наполняя ту мерзостными, коричневыми “венами”, сливавшимися воедино с капиллярами. Пульсируя, те буквально впитывали кусочки жижи, вгоняя ту внутрь тела Милара, а взамен выкачивали кровь.
Капитан пускал ртом пузырики. Те, в свою очередь, растворялись внутри жижи, хлюпая сверху, пока паразит “дышал” за обоих. И за себя, и за свою жертву.
Ардан протянул ладонь и, прикоснувшись к теплой пленке, заменявшей созданию плоть, вспомнил, как точно так же, когда-то давно, аккуратно касался ледяной корки на поверхности едва-едва уснувшего ручья. И как пальцы облизывал влажный холод, а кожа прилипала ко льду, чувствуя все стихающее сердцебиение воды, скованной властью мороза.
Арди напитался этим чувством и позволил осколку имени льда сорваться со своих губ. Морозным эхом тот обволок мерзкое создание. То запищало, задрожало, а следующим мгновением растрескалось и разлетелось на десятки тошнотворных, серо-зеленых осколков.
– Твою мать! – Милар, оттолкнув Арди, выхватил револьвер и приставил к его лбу. – Сраный ублюдок! Все еще жив?! Сколько раз мне нужно вышибить тебе…
По мере того, как глаза Милара наливались живым светом и скидывали с себя пелену морока, голос капитана стихал, а сам он постепенно обмякал. Под самый конец, потеряв силы, и вовсе рухнул на пол едва вы не выронив револьвер.
Арди ожидал какой-то подобной реакции, так что не сказал ни слова.
– Вечные Ангелы, господин маг, – капитан с трудом поднес холодное железо и приложил то ко лбу. Видимо в надежде, что поможет. – Я видел… будто заново прожил… видел… видел… как не застрелил эту мразь. Эту сраную дрянь… Иригов… сука, Ард… Он ведь детей. Маленьких детишек… – Милар проглотил часть слов и, прикрыв глаза, прислонился головой к стене. Вздох за вздохом, капитан постепенно приходил в себя. – А мы были вынуждены сохранить ему жизнь. И он, небось, до сих пор дышит. Страдает, но дышит. А детишки – нет. Петр может быть двадцать раз прав, что ублюдков учат болью, но иногда, Ард… Порой тебе самому больно, когда такие мрази ходят по земле. Они ступают по ней, а будто топчут тебя самого.
– Милар, извини, я…
– Это не твой Взгляд Ведьмы, Ард, – отмахнулся капитан. – Просто… я наслаждался процессом. Стрелял в эту мразь, – Милар сложил пальцы в форме