меня пропустят, раздражение, которое я подавляла с самого утра, становится в тысячу раз сильнее. И теперь оно направлено на Эрни. Мое самодовольство, вызванное его откровенным разглядыванием моего тела, напоминает мне о том, во что меня превратил Вик. Я хочу выместить на Эрни свою ярость, схватить его за шею и ударить лицом об оконную раму.
Вспышка гнева потрясает меня, и я подпрыгиваю от неожиданности, когда Эрни наклоняется вперед и возвращает мне удостоверение.
– Тише, тише, – говорит он, словно я взмыленная лошадь, которую он пытается унять. – Должно быть, вы переживаете из-за важного дня.
Я беру свое удостоверение, крепко сжимаю его двумя пальцами, чтобы он не мог до него дотронуться, а после долгой паузы понимаю, что он все еще ждет моего ответа.
– С чего это? – спрашиваю я, понимая, что даже сейчас за моим поведением следят и о любой странности доложат моему супругу, главе Блэкторна, с которым нельзя спорить. Как бы мне ни было тяжело, я должна вести себя как примерная жена и поддерживать приятную беседу. Ведь каждый сотрудник, с которым я общаюсь, может донести на меня Вику.
– Новые заключенные, – с легкой усмешкой произносит Эрни, – вы разве не слышали? Говорят, что один из них настоящий мастер своего дела.
На мгновение я закрываю глаза, воскрешая в памяти вчерашний разговор с супругом. Он упомянул, что сегодня мне нужно быть особенно внимательной. Очевидно, один из новых заключенных действительно очень опасен, раз о нем необходимо предупреждать.
– Прямо как президент, – вспоминаю я.
– Вероятно, так он о себе и думает, – усмехается Эрни. – Будьте осторожны, не хотелось бы, чтобы один из этих преступников изуродовал ваше прекрасное лицо.
В моей груди поднимается смех, готовый вырваться наружу и разрушить мою маску невозмутимости. Однако я сдерживаю его и машу рукой Эрни, а он с недоумением смотрит на меня, когда я заезжаю на парковку.
Пробежка от автомобиля до входа в здание кажется бесконечной. К тому моменту, когда я оказываюсь внутри, мои колени начинают болеть, а кончики пальцев и нос покалывать. Я вхожу в холодный офис, мечтая о теплых песчаных пляжах, кокосах и толпе, в которой можно затеряться. Но сколько бы я об этом ни думала, в глубине души мне ясно, что эти тюремные стены – моя реальность.
Я захожу через главный вход для персонала, снимаю обувь и протягиваю ее вместе с пакетом, в котором лежит ланч, стоящему у металлодетектора офицеру. Он кивает мне и, пожелав доброго утра, замолкает. Обувшись, я направляюсь в диспетчерскую, чтобы забрать ключи от медицинского кабинета, но сотрудник медлит, прежде чем отдать их мне. Я понимаю, что в таких ситуациях лучше всего просто подождать, пока другая сторона сделает первый шаг. Поэтому внимательно смотрю на мужчину средних лет с небольшим животом. Он начинает разговор первым:
– Сегодня утром к вам поступил пациент.
– Правда? – спрашиваю я без особого энтузиазма, хотя меня распирает любопытство.
Не успела я прийти, как кому-то уже