случайным.
Самое неприятное заключалось в том, что Дубровский не мог их выгнать, каким-либо образом поставить на место. Что-то в последний момент останавливало его. Вряд ли это был страх. Возможно, простая осторожность? Тем не менее Дубровский знал, что на суде выскажет все, о чем умалчивал ранее. Прости, Георгий, и подожди… до суда.
Герман Андреевич прервал размышления. Был уже поздний час. Вероника, должно быть, уже заждалась. Пора ехать. Закрывая тяжелую дверь собственного кабинета, Дубровский уже без удивления вспомнил, что им известен адрес его дома…
Неприметная «десятка» уже стояла под сенью раскидистого тополя, когда машина Дубровского пересекла двор. Попросив охрану остаться, Герман Андреевич вышел в промозглую сентябрьскую ночь. Подняв глаза вверх, он быстро нашел знакомые окна. Их теплый свет, пробиваясь сквозь хмарь ненастья, приятно согрел сердце. Должно быть, Вероника уже волнуется, поминутно поглядывая на часы. А Софья Илларионовна, успокаивая хозяйку, прикидывает, не пора ли разогревать поздний ужин. На кухне привычно тикают старинные часы, а мохнатый любимец Лизы – спаниель по кличке Бакс – уже дремлет, свернувшись калачиком в прихожей.
– Еще раз добрый вечер, Герман Андреевич. Приносим извинения за столь позднее рандеву! Сами понимаете, дело не терпит отлагательств, – приветливо осклабился здоровенный детина. Его побитое оспой лицо не выражало видимой угрозы.
– Не понимаю, у вас ко мне что-то срочное? Если так, то говорите быстрее. Я тороплюсь, – начал Дубровский.
– Что вы, что вы… Мы вас не задержим. Хотели просто поинтересоваться, как прошел ваш визит в прокуратуру. Уверены, что все нормально? – поинтересовался рябой.
Кукольная девица, стоящая неподалеку в компании двух молодых спортивного вида молодцев, внимательно следила за ходом разговора. Лицо ее напряглось.
– Надеюсь, все так, как мы с вами уже обсуждали, – настырно интересовался здоровяк.
Эх, с каким бы удовольствием Герман Андреевич плюнул сейчас в эту самодовольную рожу! Да еще бы хорошенько растер кулаком. Высказал бы все, что месяцами копилось на сердце. За себя, за Георгия… Ну почему он, Герман Дубровский, вспыльчивый и резкий, не привыкший прощать подлость, ненавидящий людскую низость, стоит сейчас как истукан?
Вместо того Дубровский тихо ответил:
– Да-да. Все именно так, как договорились.
Рябой заулыбался еще шире:
– Приятно иметь дело с разумным человеком. Недаром Александр Петрович Суворов так на вас надеется. Кстати, вам от него горячий привет. Будьте здоровы, Герман Андреевич. И помните: у вас такая очаровательная дочь…
Закончить он не успел, поскольку Дубровский крепко держал его за ворот. На помощь уже спешила охрана. Но вмешательства ее не потребовалось. Спутники рябого среагировали моментально. По знаку кукольной девицы они оттащили здоровяка от Дубровского и запихнули его в машину.
– Простите, Герман Андреевич. Надеюсь, у вас все в порядке. Простите за досадное