Харбин. Май. Ирина Зиновьевна Мутовчийская

идти и идти вперед, наслаждатся теплой, почти жаркой погодой, наблюдать за обилием и многообразием толп текущих к набережной Сунгари, впитывать в себя их речь, краски одежды, улыбки, праздничное возбуждение. Но у * окончательно разболелась нога (или это была рука?) и мы вынуждены были повернуть назад. Стараясь не показывать свое раздражение и разочарование, я покорно повернулась, пытаясь сдержаться и не вспылить. По дороге назад мы обратили внимание на крошечную лавочку торгующую хлебом и копченой колбасой. Рецепт и того и другого был бережно сохранен еще с того времени, когда в этих домиках, стоящих вдоль улицы, жили русские купцы, а на другом берегу Сунгари были дачи богатых русских Харбинцев. Хлеб в Китае сладкий и, поэтому, войдя в лавочку, я долго сомневалась, брать его или не брать, ведь попробовать мне естественно его никто не дал. Взяв к хлебу еще копченой колбасы (что тоже было экспериментом) мы двинулись к гостинице. Однако эксперимент, как позже оказалось, удался. Было безумно вкусно. Но вернемся к улицам Харбина. Темнота падала стремительно, но никто не спешил домой. Наоборот, чем темнее становилось, тем больше народу растекалось по набережной. С тоской обернувшись на то место, где кипит веселье, я вошла в холл. Мне казалось преступлением сидеть в номере гостиницы, когда там, за окнами, кипит жизнь.