если она – любовь в твоем сердце, то ты знаешь, что мои слова не могут ее тронуть. Ты не можешь защитить истину гневом и насилием, мой дорогой влюбленный. Ты должен это усвоить! Я пробудил в тебе безумие: защиту, борьбу за правду. Твой пыл прекрасен! Но он ведет в никуда.
Он ненадолго замолкает, все так же нежно глядя на Чандру.
Пема садится, оглядываясь вокруг блестящими глазами ребенка, все еще мокрыми от слез смеха.
– До чего удивительно, что человек может плакать и от радости, и от горя, – шепчет Мастер, по-прежнему глядя на Чандру. – Слезы одновременно сладостны и горьки. Не так ли?
Чандра кивает в ответ.
– Твои слезы горькие, Чандра, а слезы Пемы – сладкие. Я бы предпочел, чтобы ваши слезы не были ни сладкими, ни горькими. Я хочу, чтобы ваши слезы проливались лишь из благодарности… – с этими словами Мастер закрывает глаза.
Он внезапно погружается в молчание. Все его лицо озаряется глубокой благодатью. Он вдруг кажется вечным. Ничто не движется внутри него. Все вокруг него погружается в таинственную безмятежность. Дыхание Пемы и Чандры входит в ритм с дыханием Мастера. Время словно останавливается. Атмосфера этого места становится плотной, но в то же время в ней ощущается легкое ароматное дуновение непостижимой тайны. Лицо Мастера сияет. Из его закрытых глаз медленно, почти незаметно текут слезы и скользят вниз по щекам, ненадолго застывая, словно капли утренней росы на листе, прежде чем упасть на его ладони, где он держит их, словно драгоценные камни. Когда он открывает глаза, из них мирно вытекают новые слезы. Он смотрит на Чандру, поднося к нему руки, и его голос доносится словно издалека:
– Подойди ближе…
Чандра осторожно выступает вперед. Мастер бережно закрывает его глаза руками и проводит ими по лицу Чандры, словно умывая его.
– Это слезы благодарности, они смывают твою боль, твои страдания. Они могут сделать тебя вечным. Это все, чего я желаю тебе, мой дорогой влюбленный, – быть вечно благодарным. – Произнеся эти слова, Мастер поворачивается к Пеме, которая наблюдает за происходящим с глубоким изумлением.
– Сегодня ты смеялась. Но завтра можешь заплакать, а он – засмеяться. Запомни, я непредсказуем. Сегодня тебе удалось меня раскусить, но завтра может не получиться… Несмотря ни на что, сохраняй доверие, – говорит он в заключение.
– А теперь давайте поедим! – радостно восклицает он, словно ничего не произошло.
Чандре и Пеме далеко не сразу удается прервать молчание, чтобы подстроиться к новому радостному и торжественному настроению Мастера. Чандра все еще не отправился от потрясения, а Пема – от приступа смеха. Но, судя по тому, как весело Мастер готовит еду, он оставил все случившееся в далеком прошлом.
– Пема! – зовет он. – Я уверен, ты знаешь много приятных песен. Не хочешь ли ты спеть овощам? – говорит он, вручая Пеме овощи, которые нужно почистить и порезать.
– Э… да… да, конечно, – нерешительно отвечает она.
Ей не сразу удается настроиться на нужный