как я неуклюже пытаюсь удержать бутерброд. – Но, судя по твоим дрожащим пальцам…
– Я все еще плохо соображаю, так что не нарывайся. Чоки ни слово.
– Само собой.
Даже челюсть изнывала от тупой боли. Медленно жуя и запивая кофе, чувствовал, как шок проходит и возвращаюсь к нормальному состоянию. Друг не донимал меня разговором, и я был благодарен его чуткости. Откровенно говоря, с ним всегда было легко. Понимали друг друга с полуслово, а иногда и с одного взгляда. Познакомились в университете и как-то сразу между нами завязалась дружба, не требующая лишних усилий и одолжений.
Только покончив с едой, Гирд заговорил.
– Точно справишься с дорогой?
– Нормально. Должен ехать. Брат хочет показать меня своей подруге.
– Да он тебя по тридцать раз в неделю знакомит со своими девушками.
Усмехнулся, понимая, что возразить мне нечем.
– На этот раз вроде все серьезно. Да настолько, что он стремительно тупеет.
– Я ее знаю?
– Вполне возможно, – допил кофе и откинулся на спинку стула. – Вроде это Алия. Сирийка с нашего потока.
Гирд подавился кофе и уставился на меня с откровенным ужасом. Я пожал плечами, отказываясь от дальнейших комментариев.
– Он сбрендил, что ли? Его совсем не остановило то, что она мусульманка из глубоко религиозной семьи? Не думаю, что с такой девушкой возможны легкие отношения без особых обязательств. Зачем ему проблемы?
– Он полон решимости. И Алия вроде не возражает их отношениям, так что соваться не собираюсь. Сами разберутся.
Гирд вытер рот салфеткой и долго молчал, но по глазам видел, что он глубоко озадачен. В том была его проблема – принимал все слишком близко к сердцу.
– Тид, это чересчур. Понимаешь?
– Разве?
– А ты так не считаешь? Она же ужасно милая и скромная, типичная хорошая девочка. К тому же, придерживающаяся традиций и правил, в которые вникнуть нам никогда в полной мере не удастся. А твой Чоки – законченный бабник и пропойца. Что-то тут несовместимо, не находишь?
– Эй, да у него есть недостатки, но обсуждать их я не буду. Даже с тобой.
– Не сердись. Просто констатация фактов. И к тому я, зачем ему лишняя морока? И обижать ее зачем?
Он посмотрел так настойчиво, что я невольно заерзал на стуле. Ненавидел, когда Гирд так смотрит, будто пытается уличить все мои чувства и мысли.
– Вмешиваться без повода я не буду. Это наше табу. Ко всему, я доверяю ему и его разумности. Он умеет отвечать за свои поступки.
– Знаю, – Гирд развалился на стуле, бросив на стол скомканную салфетку. – Но у меня всегда было ощущение, что из вас двоих ты больше всего ответственен.
– Не неси бред, и закрыли темы.
– Ладно.
Он послушно замолчал, что даже позабавило. Давно заметил, что он не любитель споров, пререкаться с ним было скучно. Привыкнув с братом спорить по любому поводу, в обществе Гирда мне иногда было странно находиться. Поразительно спокойный даже при самой накаленной обстановке,