это вскроется?
– А почему это должно вскрыться? – парирует раздражённо.
Господи… неужели я должна это объяснять…
– Ты мэр! А эта твоя Аллочка… этот клуб…
– Ну и что?! Чем я хуже Макса?! Его во всякие государственные комитеты приглашают, а при этом Макс живёт как хочет, и ему ничего за это не прилетает. Никто не задаётся вопросами о его бизнесах и связях, у него всё на мази. И в прессе о нём ничего плохого не пишут. Мне надоело осматриваться перед каждым шагом. Чем я хуже Макса? – спрашивает ревниво.
В первые годы после нашего брака он нередко заговаривал о Максе, но потом перестал. И вот снова.
– Ты не хуже, а, наоборот, лучше, – отвечаю устало. – По крайней мере раньше был лучше и всё делал по правилам. У тебя должность, благодаря которой ты всё время под лупой общественности и прессы, а Макс… у него деньги.
Безумно хочется встать и уйти. Вырваться на прохладную ночную улицу из моей жизни. Но… не могу. Эхо Гришиных поступков сотрясёт всю нашу семью, наших детей.
– Я тоже не бедный, – раздражённо бросает муж. – И у меня стресс постоянный. Такая ответственность, что другим и не снилось. Так почему я не могу позволить себе немного пожить в своё удовольствие?!
Гриша смотрит на меня с обидой, как ребёнок. Очевидно, что он даже не представляет, насколько оскорбительны для меня его слова.
Значит, наша совместная жизнь не была для него удовольствием?
Все эти годы мне льстило, когда муж по вечерам просил моего совета, рассказывал о проблемах на работе, жаловался. Мы вместе планировали его карьеру, писали его выступления, праздновали и негодовали.
Всё вместе. Всегда. Одна жизнь на двоих.
Что случилось?
Я приелась? Примелькалась? Стала частью быта, слишком доступной и знакомой вдоль и поперёк?
– Не смотри на меня так, Аннушка, а то я чувствую себя виноватым. Будь умницей, прими ситуацию как есть, ты ведь у меня прагматик. У всех мужчин моего круга есть любовницы, это как признак статуса, а я до недавних пор ни на кого не смотрел, кроме как на тебя. Ты до сих пор всё для меня, родная моя. Правая рука и сердце. У нас с тобой одна жизнь на двоих, и ты, как никто другой, знаешь, сколько на мне ответственности и каким важным делом я занят. У меня непростая жизнь, поэтому мне нужна отдушина.
Гриша прав, я всегда стараюсь быть прагматичной и смотреть в глаза любой ситуации. Принимаю реальность как есть.
Например, когда забросила свои планы, чтобы поддержать Гришину политическую карьеру.
Или когда после родов, одуревшая от усталости, продолжала писать тексты его выступлений, потому что, по словам Гриши, ни у кого другого не получается так душевно.
Или когда полгода терпела его невыносимую, сварливую мать в нашей квартире, пока она выздоравливала от выдуманной болезни.
Или – чего уж теперь скрывать? – когда поняла, что твёрдым у Гриши теперь будет только мнение, а остальное… так себе, средненько. Я повела себя тактично и притворилась, что поза лицом в подушку стала моей любимой, раз