котом. Не сувенирным, а самым настоящим – пушистым, полосатым и с глазами, как у Чеширского кота, который только что съел всю вселенную. Зверь сидел у неё на руках, безмятежно мурлыча, будто ему было совершенно всё равно, что его только что перевезли через границу стран в багажном отсеке.
– Это что?! – спросил я, застыв в дверном проёме.
– Пассажир забыл! – Катя втолкнула в квартиру чемодан, из которого тут же вывалилась пачка рахат-лукума. – Нашла его под сиденьем. Не могла же бросить!
Кот, будто подтверждая её слова, лениво зевнул, показав острые клыки. На ошейнике красовалась бирка: «Боинг». Видимо, в честь самолёта. Или потому, что кот весил как двигатель.
– Арендодатель же запретил животных! – прошипел я, прикрывая дверь, словно за нами гнались спецназовцы. – Если тётя Зина из ЖЭКа узнает…
– Она не узнает! – Катя сняла фирменный плащ и надела на вешалку. – Он тихий. Смотри!
Боинг тут же опроверг её слова, вцепившись когтями в шёлковую подкладку плаща.
– Тихий?! – я схватился за голову. – Он сейчас уничтожит квартиру быстрее, чем я с теми макаронами!
Но Катя уже беспечно напевала в душе, а кот, словно чувствуя себя хозяином, улёгся на мою подушку.
«Спрячем. Просто спрячем», – решил я, соорудив из коробки от микроволновки подобие домика. Боинг тут же разорвал его в клочья, как будто это был вражеский флаг.
На следующее утро я отправился на поиски «тихого» решения. Гугл выдал: «кошачий седативный спрей», «успокоительный корм» и «как пережить соседство с саблезубым тигром». Пока я листал отзывы, Боинг умудрился:
Перегрызть мою зарядку для телефона.
Содрать обои в прихожей.
Найти в шкафу Катину запасную форменную юбку и устроить там гнездо.
– Ты же говорила, он ручной! – я тыкал пальцем в дыру на обоях, когда Катя вернулась с рейса.
– Он просто адаптируется! – она потрепала кота за ухом, и тот заурчал, как двигатель Boeing 787.
Но настоящий ад начался вечером. Соседский сын, Ваня, семи лет и с вечным сопливым носом, принёс показать своего нового хомяка – крошечное создание по кличке «Ракета». Боинг, до этого мирно спавший на холодильнике, вдруг преобразился. Его зрачки расширились, спина выгнулась, и в следующую секунду он нёсся по квартире, как истребитель F-35, а хомяк, визжа, метался по комнате в пластиковом шаре.
– Лови его!!! – орал Ваня, пока я пытался накрыть кота пледом.
– Он не съест! Он… играет! – кричала Катя, запрыгивая на диван.
Боинг загнал «Ракету» под шкаф, откуда хомяк, словно настоящий диверсант, выбрался через дырку и умчался в коридор. Ваня заревел так, что сработала сигнализация у Лидии Петровны.
– Вы… вы убили Ракету! – всхлипывал мальчик, тыкая в меня пальцем.
– Он жив! – я ползал по полу с фонариком, высвечивая пыльные углы. – Смотри, вот его следы!
Следы вели к вентиляции. Боинг, довольный, умывался в углу, будто только что одержал победу в Троянской войне.
– Мой папа вас убьёт! – заявил Ваня и убежал,